Вперед в прошлое 3
Шрифт:
— Менты ничего не хотят делать. Девочек и правда отбирают на продажу в бордель. И я не знаю, что дальше.
— Так… Может, моего отца подключить? Он поднимет общественность…
— Нет следов, — проговорил я. — Непонятно, где девочки. Обвинять некого и не в чем. Жуков типа ни в чем не виновен. Это будет поклеп на честного человека.
Эх, будь Илья взрослым, мы бы справились без проблем…
Был бы у меня хотя бы мотик!
— Так давай соберемся и…
— И что? Кому мы что предъявим? Я не знаю, что делать,
На самом деле я отлично знал. Только нужно выведать место, где находятся девочки, и я рассчитывал на вольную или невольную помощь Лены Костаки. Либо же надо поехать в Горлинку и побеседовать с Жуковым.
Илья заходил по комнате вперед-назад, почесал голову…
Плешь! Если не получится с Жуковым, то можно попробовать допросить сутенера, эта сука точно в курсе, кто занимается похищением девочек, потому его девок никто и не трогал.
— И все-таки соберемся… — заладил Илья, пылая гневом праведным.
Я мотнул головой:
— И пойдем на головорезов с голой жопой?
— Ты не понимаешь! Поднимем шумиху и… — заладил Илья.
— Эти люди расстреляли Семецкого. Закроют нас в подвале, девочек перевезут или, того хуже, убьют…
— Но нельзя ведь просто смириться! Я не смогу!
— Никто не сможет.
— Если их не остановить, это будет продолжаться.
— Конечно, — кивнул я.
— А что твой отец?
— Ему пригрозили расправой, и он слился. Установка отпустить Жукова поступила сверху.
Илья потер лоб.
— Я спрошу у своего отца, что можно сделать. У него куча знакомых журналистов.
— Нам нужно знать место, — сказал я, вставая. — Это для начала.
— Ты куда? — встревожился Илья.
— К своим шпионам, — соврал я. — Пройдусь, подумаю. Реально мне хреново.
— И мне. Я-то думал… мы все думали, что преступник пойман, а их целая мафия! Я теперь не усну.
— Я тем более. Правда, мне лучше уйти. Буду держать тебя в курсе.
— Погоди.
Илья обнял меня, похлопав по спине, и сказал, будто знал, что я собрался сделать:
— Удачи, друг.
Да уж, удача мне понадобится. Вся моя задумка будет строиться на удаче. Но сперва надо успеть к бабушке за дробовиком или обрезом, а последний автобус в Васильевку идет в одиннадцать. Наш же вот-вот отправится.
И тут я понял, что упустил важное. Отстранился, заглянул в лицо Ильи и сказал:
— У меня к тебе будет огромная просьба. Я не пойду домой. Я попытаюсь кое-что разведать, но надо, чтобы мои не волновались и не искали меня. Потому, если спросят, скажи, что я ночевал у тебя, а потом поехал по делам. По каким — не стал распространяться…
Илья тяжело вздохнул.
— Что ты собираешься сделать? — спросил он.
— Пройдусь по своим бродяжкам, — повторил я. — Кое-что разузнать. Есть подозрение, что один человек немного в курсе происходящего.
— Я с тобой! — вызвался Илья.
—
Ну не говорить же ему, что это опасно?!
Друг погрустнел и пожаловался:
— Невыносимо тут сидеть и ничего не делать!
— Ты проконтролируй, чтобы отец сменил замок на подвале. Эта операция полностью на тебе. Базу нам потерять нельзя.
Он кивнул, еще раз пожелал удачи и отпустил меня.
Итак, сперва — к бабушке за дробовиком, благо знаю, где он хранится, в отличие от своего обреза, потом — в Горлинку. Адреса Жукова я не знаю, но село это крошечное, там всего домов пятьдесят, самый богатый найти будет несложно. Еще плюс, что находится Горлинка недалеко от Васильевки, километрах в пяти. Что дальше — сориентируюсь на месте. В идеале — допрошу ублюдка и пристрелю. Рожу, конечно, надо замотать, иначе всерьез он меня не воспримет, и придется его сразу валить. Есть только одна деталь: я не киллер. Одно дело стрелять по врагам в окопе, другое — убить безоружного. Да, внутренний враг хуже внешнего, но… Но.
В Васильевку я ехал в почти пустом автобусе. Пассажиров было трое: я, выпивший пожилой мужчина, клюющий носом, и толстая тетка, занявшая сразу два сиденья.
Вышел я последним. Автобус сразу же развернулся и поехал назад. Деревенская ночь пахла лесом, нагретой травой, звенела сверчками, вдалеке перегавкивались шавки. Теплая мирная ночь. А моя мирная жизнь, похоже, закончилась. Война нашла меня и здесь.
Свет в окнах бабушкиного дома уже не горел. Значит, все спят. Я перемахнул через забор, почесал за ухом Боцмана, кинувшегося меня встречать. На всякий случай подергал дверь дома — все-таки закрыта.
Обманывать близких аморально. Но честно выложить, что я собираюсь допросить Жукова и пристрелить, — тупо. Оно дело, когда придет Павел Романович, которому сорок шесть, и поделится смелыми планами, и другое — четырнадцатилетний звездюк. А ну иди сюда! Сидеть и не тявкать! Какие обрезы с дробовиками, болезный? Учи математику с физикой! А если нет, по попе а-та-та!
Хотя жаль, конечно, бабушка была бы хорошим боевым соратником.
Соврать, что встретил отца пропавшей девочки, он хочет сделать вооруженный налет, и попросить свой дробовик?
Вариант. Если не выгорит моя задумка, не получится спереть дробовик, так и сделаю. Но лучше все провернуть самому, ведь ребенка никто ни в чем не заподозрит.
Итак, шаг первый: выманить бабушку на улицу. На ум пришло одно: инсценировать ограбление сарая. Пока она будет искать воров — ворваться в дом, забрать дробовик или обрез, если он хранится там же, в шкафу, захватить патроны и валить.
Есть еще один нюанс: Каюк, который спит там же, в доме, и непонятно, как он себя поведет. Вдруг вздумает меня сдать, чтобы не рисковать крышей над головой? Все-таки бабушка его приютила, не я.