Вперед в прошлое 3
Шрифт:
В кабинет вошла Аня Лялина, отец, потрясая фотороботом, проговорил:
— Есть информация по нашему маньяку!
Аня изобразила улыбку.
— Проводи Павла, пожалуйста, на улицу, — распорядился отец.
— Ты ж будешь держать меня в курсе? — спросил я. — Ну, если позвоню, расскажешь, что и как?
— Я расскажу, — пообещала Аня, направляясь к выходу и приглашая меня за собой.
На ступенях, где я ждал отца несколько дней назад, она протянула мне визитку — просто картонку с отпечатанными цифрами.
— Еще раз спасибо, Павел. Обещаем поймать этого гада. И надеюсь, что пропавшие девочки живы.
— Только поторопитесь, пожалуйста!
— Конечно, — кивнула она. — Все, надо бежать.
Я секунд десять постоял на ступеньках, не веря в то, что дело не просто сдвинулось с мертвой точки — понеслось галопом. Неужели все так просто разрешится? Что с девочками? Живы ли они? Может, уже сегодня получится их освободить? Или…
Или все наши надежды напрасны. В памяти всплыло прочитанное очень давно, уж не вспомню ни автора, ни ресурс: «По трубочкам капельниц капает время, вплетается в тонкие синие вены. Надежда всегда умирает последней, она в отделении реанимации».
Как скоро будет результат? Если Леха живет в нашем городе, часа четыре минимум: бюрократические моменты, потом — доехать и обыскать жилище подозреваемого, затем — допрос, и все будет зависеть от того, станет ли Леха Жуков упираться.
Если он иногородний, дело передадут по месту жительства, и процесс затянется.
Хотелось остаться здесь и ждать, но это бессмысленно, потому что к процессу меня не допустят, придется ходить вокруг и изнемогать.
Жажда деятельности все еще обуревала меня, но я не мог никак ускорить поиск, мог лишь чем-то себя занять, чтобы ожидание не казалось столь мучительным. Например, позвонить бабушке и делать дела. К часу икс — обмену денег в конце июля, мне надо иметь на руках круглую сумму.
А после можно пытаться сыграть по-крупному: покупать ваучеры, подумать, как заполучить земли винзавода, которые должны раздавать сотрудникам. Если уж совсем далеко заглядывать: сыграть на взлете-падении курса доллара, купить-продать крипту.
Я посмотрел на свои разваливающиеся кеды. На себя времени, как всегда, не хватает — что в той жизни, что в этой, а всего-то дел: пойти на рынок и купить сандалии на лето — чтобы и бегать, и по деревьям лазать.
В мои четырнадцать у меня тридцать девятый размер, как у взрослого, но все равно стоит поискать среди детских вещей, из которых предыдущие хозяева выросли, такое в два раза дешевле.
По пути на остановку, которая находилась недалеко от рынка, я нашел ношеные туфли в сеточку за десять тысяч, цену удалось снизить до восьми. В привычном времени в таких только старики и бомжи ходили, но для девяностых сойдет.
Осталось подождать несколько часов, и станет ясно, жива ли наша Алиса.
Глава 11
Ты жить хочешь?
К бабушке я приехал в начале первого и сразу полез на дерево к Каюку, уже оттуда отчитываясь о проделанной работе:
— Извините, что не с утра. Был занят. Нашел маньяка!
Бабушка чуть абрикос не выронила.
— Какого маньяка?
— Который девчонок ворует. — Я взял сачок, потянулся за плодами.
— Алиску нашли? — спросил Каюк, растопырившийся на ветках звездой.
— Менты только поехали его брать. — Зацепив абрикос, я спустил сачок бабушке. — Ну а там ясно будет. Рехнусь, пока дождусь результат.
— Алиску жалко, — приуныл Каюк. — Вдруг он ее…
Я заметил у него новые шорты и футболку.
— А может, и нет. Есть шанс, что и она, и все девочки еще живы.
— И как же ты его нашел? — поинтересовалась бабушка.
Сидя на дереве и прерываясь на ловлю плодов, я рассказал, как вышел на след. Говорил, а сам представлял, что сейчас делает отец. Наверное, уже выехал наряд задерживать подозреваемого. Но его может не быть дома. Он может быть иногородним. Если так, то к вечеру вестей ждать не следует.
Блин, я с ума сойду от неведения!
Собрали мы сорок килограммов, бабушка договорилась с соседом на «жигулях», чтобы возил туда-назад за тысячу рублей. Вал абрикосов еще не пошел, и в Москве дед продавал по полторы самые отборные, по тысяче двести те, что поменьше. За последние дни он вернул себе все деньги, что дал нам на закупку кофе, и теперь у него пошел чистый плюс.
Черт! Еще ж два пака кофе надо деду заказать, но это вечером. Можно передать доллары с тетей Ирой, это надежно, потому что его сбережений не хватит, чтобы сделать закупку. И вот когда продам эти два пака, у меня появится более-менее солидный стартовый капитал. То, что буду иметь с торговли фруктами — на карманные расходы и еду.
Собрав урожай, я взял стопку газет, которые бабушка приготовила, чтобы выстилать ящики. На первой странице была фотография мужчины в военной форме — молодого, улыбающегося, обнявшего двух девочек-близнецов.
В статье писалось, что второго июля в собственном доме был расстрелян командир пограничников, капитан первого ранга Юрий Семецкий. Грабители напали ночью, расстреляли всю семью: хозяина дома, жену и двух девятилетних дочерей. Старший сын был в походе с друзьями и чудом выжил. Похищено двадцать тысяч рублей, золотые украшения и видеомагнитофон.
Мне подумалось, что это инсценировка: капитан не хотел кого-то там выпускать из порта, вот его и устранили. Поставят кого-то посговорчивее.
Я вышел на улицу и прокричал:
— Ба, тут свежие газеты…
— Я их прочла, — откликнулась она из летней кухни. — Можешь использовать.
Закончив с абрикосами, я рванул к телефону, позвонил Илье — отчитаться о проделанной работе и узнать, как там взаимодействие с бабками и не набегал ли Паруйр, но друга не оказалось дома.
Снова вакуум неведения!
И работа не отвлекла. Вот сейчас делаю пакеты из пленки, проглаживая их утюгом, а сам мысленно с отцом. Что там у него? Где живет подозреваемый? Если в частном доме, вдруг у него в подвале трупы девочек? Или он там их держит живых. Но велика вероятность, что нет. Если девочки еще целы, они в каком-то отдаленном месте.