Впервые в Библии
Шрифт:
Однако все эти пророческие «службы предвидения» занимались не только высокими вопросами мира и войны или жизни и смерти. В Библии упоминаются также примеры простых, каждодневных услуг вполне прикладного провидчества, за которые порой даже взималась определенная плата. Пророк Самуил, например, указал Саулу и его слуге, где находятся пропавшие ослицы, а пророк Елисей в обмен за приют, который дала ему богатая женщина из Сунама [80] , предсказал ей, что у нее вот-вот родится сын (4 Цар. 4, 16). Многие из таких пророков-провидцев, сделавших обыденные предсказания своей профессией, служили при дворах царей, как, например, те «четыреста пятьдесят пророков Вааловых и четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели» (3 Цар. 18, 19), или же (при всем от них отличии) пророки Нафан и Гад, которые служили царю Давиду.
80
В синодальном переводе принято написание Сонам.
Кстати, вопрос платы за пророчество интересно обсуждается в книге пророка Амоса. Когда Амос пришел в Израильское царство и стал предрекать тамошним жителям кару Господню, разгневанный его пророчествами местный священнослужитель по имени Амасия издевательски сказал ему: «Провидец! пойди и удались в землю Иудину; там ешь хлеб и там пророчествуй» (Ам. 7, 12). Иными словами: «Ты пророк?! Так возвращайся на свое место и там зарабатывай своими предсказаниями!» На что Амос ответил: «Я — не пророк и не сын пророка [81] ; я был пастух и собирал сикоморы». Иными словами, пророчество для меня — отнюдь не профессия. Я зарабатываю не предсказаниями, а пастушеством. Любопытно, что оба они, и священник Амасия, и пророк Амос, в сущности, единодушны в своем порицании тех пророков, что сделали предсказания своей профессией и взимают за них мзду.
81
Выражение «сыны пророческие» в контексте Библии обычно означает группу молодых воспитанников того или иного пророка, которые распространяли его учение в народе. Так что вся фраза Амоса — это формула скромности: «Я не пророк и не ученик пророка».
Другая группа пророков специализировалась на чудесах — как на таких, что предназначены были принести пользу определенному человеку, а то и всему еврейскому народу в целом или же нанести вред врагам Господним, так и на чудесах, предназначенных продемонстрировать мощь руки Божьей или силу, которую Он вдохнул в самого пророка. Так, Моисей извлек воду из скалы, чтобы спасти народ Израиля от смертельной жажды; Илия совлек с неба огонь, чтобы доказать свою связь с истинным Богом, и сразу же вслед за этим — дождь, чтобы избавить народ от длительной засухи; Самуил вызвал дождь с ясного неба, чтобы напугать народ, который требовал себе царя из плоти и крови, и напомнить, кто здесь настоящий хозяин; а Елисей исцелил арамейского военачальника Неемана от проказы (4 Цар. 5, 14) и очистил солью «нехорошую» воду в Иерихоне (4 Цар. 2, 19–22).
Упоминаются в Библии также целые компании пророков, которые заняты тем, что дудят, барабанят, играют на свирелях и пляшут под эту музыку на перекрестках дорог: «Пред ними псалтирь [82] и тимпан, и свирель и гусли, и они пророчествуют» (1 Цар. 10, 5). То были, видимо, люди, вроде нынешних брацлавских хасидов, разве что не такие докучливые. Благодаря им библейский глагол «пророчествовать» приобрел также смысл вхождения в религиозный экстаз. Приступы экстатического религиозного безумия были характерны, как мы помним, для царя Саула, и в такие минуты о нем тоже говорили, что он «стал пророчествовать».
82
В синодальном переводе ивритское слово неваль, означающее древний музыкальный инструмент типа лиры, переведено как особый вид русских народных струнных инструментов «гусли-псалтирь», которым пользовались в XIII–XIV веках и русские священники, и площадные скоморохи.
Кстати, первыми такими «одержимыми пророками» были те «семьдесят мужей из старейшин народа», которых Моисей поставил охранять походный храм, так называемую «скинию собрания». О них тоже сказано: «И когда почил на них Дух, они стали пророчествовать» (Числ. 11, 25). Любопытно, что одновременно с этими семьюдесятью еще два человека, некие Елдад и Модад, хоть и не были назначены для охраны скинии, тоже обрели Дух и начали пророчествовать, но не в предназначенном для этого месте, то есть возле походного храма, а прямо посреди лагеря, о чем кто-то тут же донес Моисею: «Елдад и Модад пророчествуют в стане». Иисус, сын Навина, сочтя это, видимо, за ужасный грех, тотчас воскликнул: «Господин мой Моисей! запрети им», — но Моисей сказал ему: «Не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Числ. 11, 26–29).
Особый вид пророков представляли собой неистовые проповедники морали. Они мужественно противостояли царской власти и священническому истеблишменту, корыстолюбию и коррупции отдельных людей, а при необходимости — даже всему народу. Они указывали на социальные недостатки, на беззакония и несправедливость, на неправедные решения судей и подмену истинной веры ритуалом. Они нередко платили за свое мужество дорогой ценой. Иеремия, например, был арестован и брошен в тюремную яму, где чуть было не умер, а Илия вынужден был кочевать с места на место из опасения за свою жизнь.
Эти проповедники оставили нам немало замечательных и по сию пору памятных высказываний, вроде обращенных к царю Ахаву слов: «Убил и еще наследуешь?!» [83] — вложенных Господом в уста Илии по поводу истории с Навуфеем из долины Изреельской, которого Ахав убил, чтобы забрать у него виноградник (3 Цар. 21, 19). Того же рода — грозный призыв пророка Амоса: «Слушайте слово сие, телицы Васанские […] притесняющие бедных, угнетающие нищих» (Амос 4, 3), и скорбный возглас Иеремии: «Почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?» (Иер. 12, 1) Слова эти не утратили своего значения еще и сегодня. И точно так же 1-я глава книги Исаии, говорящая о коррупции власти в Иерусалиме: «Князья твои законопреступники и сообщники воров» (Ис. 1, 23) — и сегодня еще наводит на грустные размышления многих читателей.
83
В синодальном переводе: «Ты убил, и еще вступаешь в наследство?»
Библия упоминает также пророков, которые стремились к реальному политическому влиянию. Некоторые из них даже преуспели в этом. Самуил, Елисей и Ахия из Шилона [84] (3 Цар. 14) короновали царей и свергали их с престола. Иеремия, уже будучи брошен в тюрьму, тайком консультировал царя Седекию. А Исаия, проповедуя мораль властям, в то же время был близок к ним, и в этом смысле очень напоминает некоторых нынешних наших интеллектуалов.
И были, наконец, пророки, которые сами становились политическими лидерами в прямом смысле этого слова. Самые выдающиеся из них — это, конечно, Моисей, который был не только пророком, но также борцом за свободу, великим законодателем и политиком, а также Самуил, который возглавлял Израиль после эпохи судей. Впрочем, Самуил был гораздо менее значительной фигурой, чем Моисей. И не только потому, что Моисей оставил нам в наследие Десять заповедей, а Самуил — всего лишь печальную традицию вмешательства религии в политику, но еще и потому, что Моисей ненавидел свои обязанности вождя, тогда как Самуил, напротив, очень любил повелевать и властвовать. Моисей сторонился коммерческой стороны священнической деятельности, оставляя эти дела Аарону, а Самуил любил не только свою священническую власть, но и доходы от нее и даже взимал плату у частных клиентов.
84
В синодальном переводе — Силом.
Важно отметить, что все эти пророческие типы не отделены в Библии один от другого. Они зачастую перекрываются в одном и том же человеке. Илия, например, не только предсказывал будущее, но и совершал чудеса, а также проповедовал царям основы морали. Самуил вызывал дождь с ясного неба, делал предсказания и наряду с этим назначал и низлагал царей. Моисей был законодателем и военачальником и одновременно мог извлечь воду из скалы.
Но есть в Библии один пророк, который не относится ни к одной из этих групп, стоит совершенно особняком и отличается от всех остальных. Он не свершал чудес, не законодательствовал и не предводительствовал, не взывал к морали и справедливости. По правде говоря, он даже не назван в Библии «пророком». В книге, которая ему там посвящена и носит его имя, это слово вообще не появляется. И все же, на мой взгляд, именно его история может объяснить нам многое в пророчестве как явлении. Человек этот — Иона, сын Амафии, пророк, посланный Господом в Ниневию и сбежавший по пути. Его пророчество — самое короткое и простое из всех: «Еще сорок дней, — и Ниневия будет разрушена!» (Иона 3, 3) Это всё — и тем не менее история Ионы пробуждает мысль и вызывает вопросы.
«И было слово Господне к Ионе»
История Ионы коротка и проста. Бог послал его проповедовать в грешном городе Ниневия. Иона хотел уклониться от этой миссии и потому бежал от Господа на корабле, что отправлялся из Иоплии (Яффо) в Фарсис (Таршиш) [85] . Господь наслал на море страшную бурю. Корабль был близок к гибели, и Иона нехотя признался морякам, что это его вина. После долгих моральных колебаний, безответных молитв и тщетных попыток выгрести к земле моряки сбросили Иону в море, буря утихла, а Ионе Господь послал большую рыбу, которая его проглотила. Находясь во чреве этой рыбы, Иона вознес Богу благодарственную молитву, Бог велел рыбе извергнуть его на сушу, а затем вновь послал в Ниневию. Иона пришел в Ниневию и предрек, что через сорок дней она будет разрушена. Жители Ниневии испугались и покаялись в своих грехах. Бог простил их и отменил пророчество Ионы. Иона обиделся и рассердился, и Бог объяснил ему, почему Он так поступил.
85
Таршиш — скорее всего, древняя финикийская колония Тартес в Испании, к западу от Гибралтарского пролива.