Врачебная тайна доктора Штанца
Шрифт:
– Ну, что же, – сказал, он, наконец, после того, как дал всем присутствующим насладиться созерцанием магистерия. – Я не мог не оставить магистерий здесь, в стенах этого собора, в руках самых ярых его приверженцев. И пусть он находится тут до нашей следующей встречи, о которой говорил монсеньор.
– Как!? – воскликнул худощавый священник, у которого вновь прорезался голос. – Вы меня узнали?
– Узнал, – спокойно ответил, мужчина, сходя с кафедры. – И приеду обязательно в день весеннего равноденствия будущего года.
– Вы уже и дату знаете?
– Знаю, – немного усмехаясь, ответил
– Можете в этом не сомневаться! – воскликнул полный священник.
– Я вам верю господин Префект.
– Как?! – воскликнул он. – Вы и меня узнали?
– Да, – спокойно ответил, незнакомец, – и в случае надобности, всегда смогу всех вас найти. Ведь вы же не потеряете доверенную мной вам вещь?
– Эту!? – вновь воскликнул священник и прижал к своему сердцу табакерку с камнем. – Никогда! Она будет храниться в тайнике этого собора, известном только нам троим, – и он обвёл рукой себя и двух других священников.
–Тогда я спокоен, – сказал незнакомец, пятясь к стене, где вдруг на секунду исчез из виду, скрывшись в единственном тёмном углу помещения.
Но даже этого мгновенья мужчине оказалось вполне достаточно, чтобы незаметно покинуть подземелье, воспользовавшись скрытой потайной дверью, известной, почему-то, только ему одному. Поэтому бросившиеся, по мановению руки священника, следом за ним люди, наткнулись лишь на глухую и холодную серую стену.
Когда же они вернулись к кафедре, с дико шарящими вокруг себя глазами, полный священник откинул крышку табакерки и издал истошный, дикий крик.
– Что там?
– Что вы увидели?
Тут же посыпались вопросы, испуганных его криком, людей.
Трясясь всем телом, священник перевернул табакерку донышком вверх и, посмотрев на взволнованных братьев, еле выдавил из себя лишь несколько фраз:
– Там, ничего нет. Пусто.
Часть первая
Бернардо:
– Присядем, И разрешите штурмовать ваш слух, Столь укреплённый против нас, рассказом о виденном.
Горацио:
– Извольте, я сажусь. Послушаем, что скажет нам Бернардо.
У.Шекспир «Гамлет…»
1 глава
В северо-западной части Баварии, расположился один из её самых живописных административных округов – округ Нижняя Франкония.
Утопая в зелени лесов, покрывающих холмистую местность этого округа, на берегу реки Майн, вырос один из красивейших городов северо-запада Баварии, пусть не очень величественный, но древний – город Вюрцбюрг.
Корни своего происхождения он надёжно спрятал глубоко под землёй. Землёй, порождающей прекрасные урожаи винограда, из которого местные виноделы вот уже много лет, производят отличное вино.
Здесь же расположилась величественная крепость Мариенберг, когда-то надёжно оберегающая этот чудный уголок баварской
В один из последних дней летнего месяца, когда лиственный лес ещё только собирался окраситься в томные и ярко вычурные цвета, на кривой грязной дороге, ведущей в этот славный город, появилась большая крытая платформенная повозка – настоящий дормез. Запряжённая шестёркой лошадей, она даже не подпрыгивала на ухабах и буграх дорожного полотна, что говорило о том, насколько тяжёлым был её груз. И действительно, присмотревшись, можно было увидеть, что к широкой длинной крыше повозки был привязан цепью огромный ящик, чем-то по форме похожий на гроб. На нём лежал небольшой чемодан, примотанный к ящику лишь пеньковой верёвкой.
Четыре больших колеса повозки, рассекая чёрную жижу и надрывно скрипя осями, медленно, но уверенно, приближали свою тяжёлую ношу к городу Вюрцбургу.
Опускавшиеся сумерки постепенно накрывали старинный город. Острые шпили собора нанизывали на себя тёмный покров ночи, заставляя в окнах домов загораться светильники и ночники. Размывая образы строений, тьма оставляла место лишь этим одиноким огонькам, напоминающим скопление светлячков; но по мере наступления всё более непроглядной темноты, огоньки начинали поочерёдно гаснуть.
Грохоча по булыжной мостовой, большая, тяжёлая повозка, наконец, въехала в город. Медленно переехав мост и миновав пару старинных церквей, она остановилась. Дверь дормеза распахнулась, и из его недр вышел человек; очень высокого роста и очень плотного телосложения. На его голове был кондовый цилиндр, а на широких плечах дорожный плащ с верхней наружной подстёжкой играющей роль капюшона. В руках он держал толстую длинную трость с большим набалдашником, сделанным, словно из драгоценного камня, настолько ярко он сверкал даже в ночи. Этот предмет имел мало чего общего с теми тросточками, которые только начинали входить в моду и больше напоминал дорожный посох какого-нибудь пилигрима.
Ступив на мощёную улочку, и при этом, громко цокнув каблуками туфель с посеребрёнными пряжками, человек огляделся.
Улочка была узкой, но при этом очень уютной. Вдоль неё тянулась вереница высоких каменных домиков с красными черепичными крышами. Они располагались настолько близко друг к другу, что казалось, будто их жители, могут здороваться за руки, не выходя из своих квартир.
Прямо перед незнакомцем находилась одна из дверей такого дома.
Человек, вытащил из-под плаща руку с зажатой в ней тростью и постучал в эту дверь. Почти сразу же, за дверью послышались чьи-то быстрые шаги, щёлкнул замок, и она со скрипом открылась.
В проёме показался низенький, полный и лысоватый мужичок с фонарём в руке. На вид ему было лет пятьдесят.
– А, наконец-то вы приехали герр Штанц, – поприветствовал мужичок ночного гостя, и тут же освободил ему проход, приглашая тем самым войти.
Ступив на порог дома, гость обернулся и спросил:
– А вы, я так понимаю, и есть герр Хорьх, арендатор? – тембр голоса ночного визитёра был басовит и грозен, а по густоте и насыщенности звучания ему мог бы позавидовать любой оперный тенор.