Враг для самого себя
Шрифт:
На пороге дома Брайан встретился с заместителем комиссара – человеком выдающимся и строгим. Он прямолинеен и твёрд, как скала. От него всегда веяло хладнокровностью и неугасаемой серьёзностью. На вид ему нельзя было дать больше тридцати, но запись в паспорте могла не согласиться с этим. Сейчас Берку Лоуренсу сорок три года, но он свеж и хорош собой.
– Брайан Томсон, если не ошибаюсь, – заговорил он, зайдя под козырёк. – Не ожидал вас здесь встретить. – Его суровость пропала, на какое-то время он стал добродушным и приветливым. В давние времена он уже
– Амбиции большие, а город маленький, – коротко ответил Брайан. – Вас всё же перевели? С семьёй переехали или один?
– Куда я без них, – с благоговейной улыбкой ответил он. – Они – моё сокровище. В то время, когда работа опускает на меня тьму, они её прогоняют. А вы, кстати, ещё не обзавелись семьёй? – спросил он, поглаживая свои длинные усы (он всегда ими гордился).
– Работа – вот моя семья. Детектив живёт расследованиями. Без них мне и свет немил. Мозг всегда нужно подпитывать. Интересные дела являются топливом для моего двигателя. Они не дают мне заплесневеть от скуки.
– Да, я наслышан о вашем нраве, да и сам не единожды был свидетелем вашего профессионализма.
– Слышал бы это шеф, у него на этот счёт другое мнение.
– До меня доходили слухи. Честно признаться, я никого не берусь судить, пока не увижу данного человека в деле. Вас я уже видел и знаю на что вы способны. Полагаю, что всему виной ваш прошлый напарник.
В этот момент Брайан проникся неподдельным уважением к помощнику комиссара.
– Так или иначе, но я собираюсь показать свои способности.
– Я и не сомневался. Кстати говоря, а где ваш шеф?
– Он сейчас не в настроении. Сидит в кресле в гостиной и злится.
– Будто бы мне есть дело до его настроения, – со всё той же улыбкой проговорил он. – Люди боятся выйти на улицу. Разгневанная толпа – плохой знак. Преступники очень любят хаос и беспорядок. В такое время проще всего совершить очередное преступление.
– Полностью с вами согласен. Шеф как раз успокаивал местных соседей. Полагаю, что результат вам ясен.
– Конечно, тут не нужно никаких лишних слов. Я видел этих милых людей за полицейским кордоном. Стоять там под дождём… Нужно иметь хорошую выдержку.
– Ими движут эмоции. Они управляют ими, как луна приливами и отливами.
– Эмоции могут быть опасным оружием, особенно, когда они собраны в единую массу, пылающую злостью. Но, именно они отличают нас от машин.
В его голосе звучала горькая ирония человека, который видел, как эмоции калечат людей и разрушают жизни. Но в то же время он знал – без этого пылающего огня внутри они были бы всего лишь бездушными куклами.
– Что ж, пожалуй, пора проверить моего старого знакомого и напомнить ему о служебном долге. Нечего прятаться в роскошном особняке, когда на улице стоит недовольная толпа.
Берк приоткрыл покрывало. Изнутри послышалась ругань.
– …Безмозглые кретины! Вы у меня
– Пойду передам привет от комиссара.
– Не будьте к нему слишком строги, он и так взвинчен.
– Что вы, я буду очень осторожен и кроток – сказал он, после чего задёрнул покрывало.
Над особняком с колоннами нависла тяжёлая удушливая атмосфера. Детектив Томсон стоял под крышей, на крыльце дома, освещённый двумя фонарями. Он сощурил глаза, чтобы увидеть происходящее за воротами.
Позади ворот, утопающих в сумраке, стояла разгневанная толпа. Людские лица искажались от ярости, когда они обвиняли полицию в бездействии и халатности.
Внезапно, справой стороны особняка замелькали тени, выхваченные наспех установленными фонарями. Четверо мужчин в чёрных плащах с капюшонами – служащие ритуального бюро, тащили на носилках труп, укрытый мешком.
Ритуальщики кряхтели и спотыкались в грязи, стараясь не уронить свою ношу. Один из них неловко поскользнулся, и из-под мешка вывалилась скукоженная рука, сморщенная от огня. Теперь тело, искалеченное насилием, стало лишь безмолвным напоминанием о жестокости того, что здесь произошло.
Прямо за ними, словно совы в ночи, появились двое криминалистов в белых комбинезонах. Они держали в руках чемоданы с оборудованием и торопливо шагали к задворкам особняка. Шеф отчаянно пытался сохранить любые улики, оставшиеся на размокшей земле.
Для Брайана такой шаг выглядел отчаянным и глупым. Было слишком поздно – он видел, как дождевая вода безжалостно стирает кровавые отпечатки, словно стремясь замести следы того, что случилось этой ночью. Реальность казалось ему размытой, как и весь этот беспорядочный мир, который он так отчаянно пытался привести в порядок.
Томсон бросил последний взгляд на удаляющихся ритуальщиков и невзирая на бушующий дождь, решительно зашагал к заднему двору особняка.
Под ногами чавкала грязь. Запах сырости бил в ноздри. Капли дождя барабанили по плечам, но детектив был настолько сосредоточен, что почти не замечал этого.
Криминалистов он нагнал у молитвенника. Двое мужчин в насквозь промокших комбинезонах, раскладывали содержимое чемоданов. Они скрючились над каким-то предметом, лихорадочно соскребая что-то с земли. Один из них бережно поднял улику, после чего аккуратно упаковал её в прозрачный пакет.
– Эй, Томсон, – прохрипел один из криминалистов, косясь на детектива усталыми глазами. – Вас тоже шеф послал? Он велел найти кровь на газоне, которая, может принадлежать убийце.
– Весьма умно с его стороны, – насмешливо ответил детектив.
– Ага, скоро здесь только грязь и останется, – пожаловался второй, укладывая улику в чемодан. – Жирный боров совсем охренел.
Он шумно высморкался в ладонь и с отвращением вытер её о комбинезон.
– Загнал нас во второю смену, заставив копаться в этой вонючей грязище. А сам, небось, сидит сухой да причёсанный в роскошном кресле.