Враг Империи
Шрифт:
— Прости меня… — прошептал он, поцеловав Риту в нежные влажные губы. И когда она открыла глаза, со стоном нанес удар.
Она даже не вскрикнула — просто с ее губ сорвался вздох непонимания. Смесь удивления и боли — вот что прочел Ким в ее глазах. Его рука все еще сжимала рукоять кинжала, Ким чувствовал, как там, в глубине, слабо трепещет пробитое сталью сердце. Это было ужасно.
По щеке девушки сползла слеза. Ее тело задрожало — и расслабилось…
Медленно, со всей нежностью, на какую только был способен, Ким вынул кинжал, отложил ненавистное оружие в сторону. Потом уткнулся лицом в девичью грудь и заплакал.
Он плакал громко, навзрыд, не боясь, что кто-нибудь его услышит. Пусть слышат, пусть приходят, ему теперь все равно. Будь проклят этот мир, будь прокляты дарги с их безумной жестокостью, будь проклят он сам, сделавший это!..
Когда он очнулся, шел третий час ночи. Лицо Риты побледнело, но даже смерть не смогла уничтожить ее красоту. Ким долго смотрел на девушку, словно пытаясь запомнить каждый штрих увиденного, его взгляд не избегал даже пятна под левой грудью — темного, со сгустком запекшейся крови. Он и не знал, что кровь может быть такой темной.
Ему надо уходить… Взяв одеяло, Ким аккуратно накрыл им девушку. Потом оделся, вымыл в раковине кинжал. Тщательно стер отпечатки своих пальцев — везде, где они могли быть. И, не оглядываясь, вышел.
Сегодня ему вновь предстоял разговор с принцем. Сложный разговор. Ирвин уже наверняка знает о смерти Марии. Главное, чтобы он не наделал глупостей.
Ким научился покидать дом незаметно, через пожарный выход — не хотел, чтобы швейцар его видел. Вот и теперь он в начале двенадцатого ночи осторожно спустился по узкой полутемной лестнице, открыл ключом-дубликатом обычный механический замок и выскользнул на улицу. Без проблем добравшись до соседней стоянки, спокойно сел в зарегистрированный на чужое имя глайдер и поднял машину в воздух.
Аппаратура для связи с принцем была у него в кейсе. При желании Ким мог бы разговаривать с Ирвином даже из дома, но это было опасно. Именно поэтому Ким почти полчаса петлял над городом, и лишь когда до назначенного срока осталось пять минут, погасил габаритные огни и опустил глайдер в одном из парков города. Место для очередного сеанса связи он присмотрел заранее, поэтому был уверен, что здесь никого не будет.
Так и оказалось. Оглядевшись и убедившись, что вокруг безлюдно, Ким включил подсветку в салоне, открыл кейс и приготовил аппаратуру. Коснувшись кнопок, активировал встроенную в часы видеокамеру, на экране появилось изображение сидящего в кресле принца. Ирвин был бледен и подавлен, он нервно тер щеки и теребил волосы. Его руки дрожали.
— Здравствуй, Ирвин…
Принц отозвался мгновенно.
— Они убили Марию! Ты слышишь?! Они убили ее! — Ирвин подскочил к часам, его бледное лицо заняло весь экран.
— Да, Ирвин. Я знаю. Прости, мы не смогли спасти ее. Нас опередили.
— Это Император?!
— Да, Ирвин. Это сделали по его приказу. Мы даже знаем, кто подсунул ей отравленное кольцо.
— Яд, это был яд! — Принц тихо застонал. — Кто он, этот человек? Назови мне его!
— В этом нет смысла, Ирвин. Он уже мертв.
— Вы его убили?
— Нет, Ирвин. Не мы. Его убили по приказу Императора. Как свидетель и исполнитель, он был для него опасен.
Принц скрипнул зубами.
— Что же мне делать, Советник? Что мне делать?!
— Бороться, Ирвин. Ты уже не можешь спасти Марию, но ты можешь отомстить за нее — а заодно спасти себя. Если, конечно, у тебя хватит на это решимости, если ты готов идти до конца.
— Да, да! Я готов идти! — В голосе Ирвина чувствовалось отчаяние.
— Хорошо, Ирвин. Мы верим тебе. Справа от тебя на часах есть завиток с синим камнем. Нажми на него.
Принц протянул руку, на пульте у Кима моргнул огонек, сигнализируя о вскрытии тайника.
— Что это? — Принц с удивлением разглядывал крошечный прозрачный тюбик.
— Яд…
Ирвин вздрогнул.
— Яд?
— Да, Ирвин… — Ким подумал о том, что принц трусоват для таких дел. Но смерть Марии должна подстегнуть его к действиям.
— Ты хочешь…
— Да. Это твой единственный шанс, Ирвин. Достаточно одной капли.
— Но ведь все подумают на меня!
— Никто ничего не заподозрит. Яд вызовет сильнейший инсульт, его истинную причину не установит ни один врач. Пройдет несколько дней, и ты станешь Императором. Подумай об этом, Ирвин, — в твои руки перейдет вся власть. Хочется верить, что ты будешь достойным правителем.
— Я буду им! — Ирвин сжал в кулаке тюбик. — Буду!
— Я рад это слышать. Лучше всего подлить яд в сок или иной напиток. Одна капля, Ирвин.
— Да, да, я понял… Я все сделаю.
— Я рад за тебя, Ирвин. Твой отец гордился бы тобой. И помни, ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку. Будь сильным, Ирвин. Помни, ты в ответе за человечество.
— Я все сделаю. Но что мне делать, когда он… умрет?
— Править Империей. Я и мои друзья поможем тебе советами. И никого не бойся, пусть боятся тебя. Удачи тебе, Ирвин…
— Ты уже уходишь?
— Я не могу говорить долго. Наш разговор могут отследить, а это опасно для тебя. Спокойной ночи…
Ким отключил передатчик, погасил огонек в углу часов. Но видеокамера и микрофон все еще продолжали работать, это давало возможность без помех наблюдать за принцем.
Ирвин все еще стоял, сжимая тюбик с ядом, его губы дрожали от переизбытка чувств.
— Да, да… — прошептал принц. — Так и будет… Они еще станут валяться у меня в ногах… И да поможет мне Бог!
— Он тебе не поможет, Ирвин. Уж мне ли это не знать… — тихо произнес Ким, наблюдая за принцем. Потом отключил аппаратуру, закрыл кейс и без промедления поднял машину в воздух.