Враг моего отца
Шрифт:
Его голос сочился едким разочарованием, отрезвляя. Что меня заставило думать, что я могу устанавливать правила? Он бы меня разложил сейчас по согласию, сама же начала раздеваться.
— Не за все роли надо хвататься, Кристина. Последний шанс. — Мстислав наклонялся все ниже, гипнотизируя взглядом, а у меня привычно закололо в груди, будто плеснули кипящей водой. Острое чувство страха потянулось к рубильнику, чтобы отключить сознание, выбросив его безучастно биться рыбой об лед. — Беги… от меня…
=7
Но стоило пальцам мужчины коснуться подбородка — все
— Нет. Надеюсь, ты сдержишь обещание и не тронешь его.
Он долго смотрел на меня злым взглядом, потом выпрямился и досадливо процедил:
— Дура.
Когда за ним закрылись двери, я вздрогнула и съежилась. Стало так холодно, что меня снова затрясло, сердце едва не схватило приступом, но я быстро выпрямилась и задышала. Медленно и глубоко, растирая стопы, чтобы отвлечься. Сработало — паника отступила. Осталось только пестрое послевкусие от присутствия Багратова. Человек — ядерный взрыв. Такие люди меняют все там, куда приходят. Они даже не делают ничего особенного для этого. Багратов применил минимум усилий. Самое большое — надавил на ручку и поставить подпись. Все. И жизни полетели в топку его разрушительного эпицентра — я готова раздеться перед ним и даже больше, будто меня не разносит в пыль от чужого несанкционированного прикосновения, а отец… Интересно, о чем он сейчас думал?
Когда мне попытались доставить ужин, я переадресовала его заказчику. Как назло, в носу свербело все сильнее. Послонявшись бесцельно по номеру, я набрала кипятка в ванную и на самом деле залезла парить ноги, как и предлагал Багратов. Горячая вода, казалось, растопила меня до внутренностей, и по щекам полилась влага. Пока Мстислав был рядом, хорошо отвлекал противостоянием — надо было думать, что ему ответить, чтобы не переломало окончательно. Но меня все же сломало именно в тот момент, когда прогнулась. А говорят, кто гнется — тот не ломается. С ним оказалось все наоборот.
Закутавшись в халат, я забилась под одеяло и долго смотрела в темное окно, сжимая мобильник. Он еще связывал меня с прошлой жизнью, куски которой висели на волосках-нервах и причиняли боль при каждом движении.
Агент даже не ответил на мое сообщение. С такими не разговаривают. Отказаться от роли в разгар пилотных съемок — это конец карьере. Никто не возьмет больше актрису с гонором, разбрасывающуюся такими возможностями. Оправдываться бесполезно… Багратов тоже затих. Хотя откуда мне знать? Потерял интерес — да. Я запомню, как лишать его интереса… Может пригодиться.
Я не сразу поняла, что у меня что-то где-то шуршит. Это слабо на последнем издыхании жужжал мобильник, зарядку к которому я тоже не взяла. Звонил отец.
Мстислав
— Слав, ты уверен?
— Я устал, — откинулся спиной в кресле, чувствуя, что давно нужно было это сделать.
Ноздри дразнил запах креветок в соусе, но аппетита не было — не такой ужин я себе сегодня хотел. И самое смешное — я не собирался ее соблазнять и укладывать в постель. Мне в кои-то веки доставляло удовольствие просто находиться рядом, пусть не разговаривать, а грызться,
— Один вопрос у — зачем?
Саша, как всегда, сидел в бардаке по самые уши, как только нашел место планшет водрузить? Мятая рубашка, нездоровый блеск в глазах и бутылка энергетика наготове — «мелкий» предсказуем до зубовного скрежета.
— Затем, — вяло огрызнулся. Вот зачем я принял видео-звонок? — Ты какого черта так выглядишь?
— Не надо «включать старшего братца», мне не перед кем тут щеголять!
Cашка не упускал возможности уколоть за то, что я не пускал его в свои дела. Ему было велено учиться на архитектора и становиться человеком. Потому что «зверем» в нашей семье уже стал я. Чтобы дать брату возможность выжить. И себе тоже. Я не умел создавать, только отбирать — в этом я спец высшей квалификации. Но этот засранец разочаровывал все больше.
— Так зачем ты ее тащишь к нам?
— Отымею и вышвырну, как ее папаша когда-то сделал с матерью! — рявкнул раздраженно.
Прозвучало жестко, терпение кончилось — эта идиотка взбесила.
— Ну так для этого и не надо уезжать далеко. — Зря я думал, что Сашку заденет — как с гуся вода. Жестко было для меня. Даже не так — это было жестоко. — Сегодня отымеешь, завтра запускай адвокатов. Можешь иметь ее весь процесс, если понравится…
— Тебя не спросил… — Внутри все снова покрывалось коркой. Губы неприятно потянуло в усмешке. Чего я жду? Старею? Звоню этому балбесу, чтобы что… выслушал? Пожалел, как я вымотался? Сам же играл перед ним железного, он теперь так и воспринимает меня. Без чувств, без потребностей. — Все.
И я отрубил звонок, несмотря на протесты с той стороны.
Нет бы принять душ и лечь спать — продолжал сидеть и прислушиваться. В коридоре вдруг стукнула дверь, раздался топот ног. Когда в номер забарабанили, я моргнул — какого? Передумала? Вряд ли…
— Слава! — послышался ее приглушенный взволнованный голос, и я уже не стал тупить.
Стоило открыть двери, Кристина чуть не сбила с ног:
— Багратов, мой отец, звонил — надо убираться! — и она живо хлопнула дверью. — Пожалуйста, быстрее!
Как же я устал! Нарочито равнодушно отвернулся и не спеша вернулся в свое кресло.
— Ты оглох? — охрип ее голос. Она подскочила ко мне и растерянно застыла в паре шагов. — Думаешь, я шучу?
=8
— Я не боюсь твоего отца, — поднял на нее глаза.
— Ты тут один, а…
— Он приедет вызволять тебя с целой сворой? — перебил раздраженно. — А ты чего так пугаешься?
— Потому что ты не дашь мне тогда шанса не подпустить тебя к нему. Некому будет.
— Что он тебе сказал? — повернул я голову чуть вбок, «оживая» внутри. Она снова здесь, будто магнитом ее притянуло, и мы опять грыземся — красота!
— Что знает, кто ты такой.
А Куваев времени даром не терял… Значит, знает, кто я и что ничего хорошего его дочери не сделаю. По себе, ублюдок, меряет?
— Наверное, хочет нам Оскар вручить за сценку в его кухне, — усмехнулся я. А сам предвкушал, как буду разбивать лицо урода о стол, благо, он тут крепкий. Аж руки зачесались.