Враг моего врага
Шрифт:
Вот вышиблена – ногой или плечом, неважно – еще одна дверь, теперь уже внутренняя, ближняя по коридору! В помещение, где расположились два охранника, полетела «флэшка»! [58] Шандарахнуло, полыхнуло, шваркнуло, оглоушило противника, ослепило – «дрожь и трепет, мать вашу!».
Лазарев проскочил в помещение. Жека рядом, все видит, все контролирует, заодно прикрывает спину!
«Бумц! Бумц!» Один готов! Бойцы приучены в подобных ситуациях стрелять «двойкой»: первый выстрел в грудь, второй – в голову!
58
Светозвуковая (светошумовая)
«Бэмц! Бэмц!» Вот и второй, не успев вырвать ствол из наплечной кобуры, завалился на пол!..
Не теряя темпа, вновь выскочили в коридор. Еще одна дверь! А за ней, в комнате, связанные по рукам и ногам, – заложники! Двое: женщина и мальчишка; у них такие знакомые Лазареву лица! Живые и невредимые!
Уже через минуту спецоперация была завершена. Заложники освобождены, они в безопасности. Из охраны, из «чужих», наоборот, никто не уцелел. Тот самый случай, когда принимается решение «пленных не брать».
…Реальность была много-много хуже. Временами его мутило; сил у него доставало лишь на то, чтобы кое-как, хватаясь за стены и натыкаясь на мебель, добраться до санузла, где его долго и мучительно рвало.
Лазарев более-менее пришел в себя лишь в среду утром, около половины седьмого утра.
Роза сделала ему очередную инъекцию. Но на этот раз она вколола своему пациенту нечто другое, какой-то иной препарат. Скорее всего, ввела антидот, нейтрализовавший действие того вещества, который она «зарядила» Лазареву двумя днями ранее. Спустя всего пару минут он почувствовал себя гораздо лучше, хотя сонливость до конца не прошла.
А вот желание задушить эту женщину, свернуть ей голову у него почему-то прошло. Вернее, оно было уже не столь сильным и острым, как прежде. Роза, по-видимому, только что пришла в адрес. На ней привычные уже парик и темные очки. Одета в брючный костюм и полусапожки, вокруг шеи намотан черно-серебристый шарфик. От нее веет уличной свежестью, холодком. И опасностью.
– Просыпайся, дружок! – Она улыбнулась своими ярко накрашенными чувственными губами. – А не то проспишь самое интересное.
Хотелось встать под душ, и непременно под холодный. Потом, после душа, выпить кружку крепчайшего кофе. А когда мозги окончательно придут в норму, попытаться понять, что вокруг него происходит, какой сегодня день, как долго он пребывал в полутрансе, полуотключке.
– Сначала тебе нужно позвонить в офис, Сергей! – распорядилась Роза. – Сегодня у нас среда. Сейчас ты прозвонишь своим и скажешься больным! Скажешь, отравился… Грешу, мол, на пиццу, которую купил в маркете и которой вчера поужинал. Плохо себя чувствую, рвота, высокая температура! Собираюсь после девяти отправиться в районную поликлинику, показаться врачу! Понятно?
– Чего уж там не понять, – угрюмо заметил Лазарев. – Это близко к истине. Вы… ты меня чем-то траванула!
– Дурачок. Я дала тебе препарат из жалости, из сострадания. Иначе ты бы за эти двое суток сошел с ума… Так вот. Звони своим! Если спросят, выйдешь ли ты на следующее дежурство, нужно ли тебя поменять, скажешь, что к пятнице будешь здоров и подмены на этот день тебе предоставлять не нужно. Ты все понял?
Лазарев чуть заторможенно кивнул.
– Ну так не стой пнем! Иди и звони! И помни, что любое неосторожное слово может навредить твоим близким!
Роза ушла около восьми, снабдив его инструкциями. Как она и предупреждала, спустя час с небольшим Лазареву позвонили – на тот сотовый, что дали ему «чужие».
– Через пятнадцать минут выйдете из дома! – сказал в трубке голос, показавшийся ему знакомым (но звонил не Шаман, а кто-то другой из их команды). – Сядете в свою «девятку» и проедете до Краснодарской. Там рядом с метро есть аптека! Называется «Три-К в Люблино»!
– Я могу и пешком пройти, это недалеко от моего дома.
– Пешком не надо, на машине подъедете! В аптеке купите лекарства, о которых вам было сказано. Все, я вам вскоре перезвоню!
Лазарев оделся, спустился во двор. Наблюдение за ним если и велось, то предельно осторожно, аккуратно. Завел движок, выехал со двора. Спустя несколько минут был у цели. Нашел свободный пятачок у соседнего с зданием, где расположена аптека, дома, припарковал там машину. Зашел в аптеку, купил несколько упаковок но-шпы, настой ромашки, льняное семя, активированный уголь. Рассчитался, сунул фирменный пакет с лекарствами и травками под мышку, вышел из аптеки и направился к тому месту, где он припарковал «девятку».
Он уже подходил к своей машине, как вдруг рядом, в проезде, остановился синий микроавтобус марки «Фольксваген». Водитель затормозил настолько точно, расчетливо, что поползшая в сторону дверь люка оказалась всего в шаге от Сергея.
– Лазарев, полезай в салон! – скомандовал крупногабаритный мужик, одетый в утепленную кожанку и надвинутую на самые брови меховую шапку. – Ну, быстро!!!
Сергей нырнул в салон микроавтобуса. «Амбал», приподнявшись, толкнул люковую дверь – она встала на место. Водитель тут же тронулся с места. В «Фольксвагене», кроме уже знакомого Лазареву «амбала» (он впервые видел данного типа без маски, что можно воспринять как дурной знак) и шофера, был еще один мужик. Лет тридцати с небольшим. Тоже довольно крепкого телосложения. Одет в коричневую кожанку, на голове – вязаная шапочка, темные очки, пышные усы. Он сидел в кресле напротив боковой двери, за водителем. «Амбал» скомандовал:
– Да садитесь же!
Лазарев опустился в креслице, здоровяк уселся на другое, позади Сергея.
– Спасибо, что откликнулись на наше предложение! – сказал «усатый». – Сейчас мы сделаем кружок-другой… Не возражаете?
Лазарев промолчал. Он помнил, о чем ему было сказано в ходе инструктажа: говорить как можно меньше и не делать ничего, что могло бы поставить под удар его близких.
– Значит так, Лазарев… Мы согласны на ту цифру, что вы назвали! – чуть помолчав, сказал «усатый». – Вы просите, конечно, солидную сумму. Но и мы люди деловые.