Враг неведом
Шрифт:
– Да-да, прости… – смешался Александр, отводя взгляд. – Прости меня, пожалуйста… я не… Ну, в общем, я лучше продолжу.
– Так вы их что, совсем не видите?
– Н-ну… нет. Не совсем так. Видим, конечно же, и сдерживаем.
– Что-то я совсем ничего не понял, – признался Твердислав. У него и в самом деле ум заходил за разум, как любил говаривать Учитель.
– Это ничего, – ободряюще заметил собеседник. – Так происходит со всеми. Не надо пугаться собственного непонимания: это лишь свидетельство твоей чистоты. Великий Дух просветит
– Но… что это за враги? Зеркальное отражение, сказал ты? Но как можно воевать с отражением? Неужто вы не видите их лиц, не можете схватиться в открытую?
– Не видим и не можем, – последовал ответ. – Пойми, вождь Твердислав, – привычного тебе врага там не будет. Мы со всей нашей мощью, что позволяет… гм… помогать Великому Духу в многотрудном деле зажигания и гашения звёзд, – мы бессильны. Мы ещё можем кое-как сдерживать их натиск… но сами перейти в наступление не в силах.
– Так куда же наступать, если вы их не видите? Александр сокрушённо развёл руками.
– Мы рассчитываем на тебя. На тебя и твоих сородичей. Вы – любимые дети Всеотца, вам, и только вам, может он даровать победу. Мы, наверное, недостойны…
– Если вы недостойны… – начал было Твердислав.
– Нет-нет, я совсем не то хотел сказать, – заторопился говоривший. – Конечно, если мы прогневали Его, спасти нас не может уже ничто… но Он благословил вас, ваши кланы… Он не отверз от нас свой лик… в вас Он даровал нам надежду…
– А остальные? – задал наконец юноша давно вертевшийся на языке вопрос. – Не первый год наши уходят на Летучих Кораблях… И что же? Они преуспели?
Гладкое лицо Александра внезапно помрачнело, лоб пересекли морщины; он опустил голову, пальцы нервно забарабанили по столу.
– Сказать по правде, из них мало кто преуспел, – нехотя проговорил он. – Мне горько признаваться тебе в этом… но у нас не принято лгать и скрывать правду, как бы горька она ни была. Многие погибли сразу, в первых же боях. Многие… многие не выдержали. Усомнились. Усомнились, и Всеотец… лишил их Силы. Они стали самыми обычными людьми. Понимаешь? Дарованная Всеотцом мощь ушла, растаяла бесследно, словно её никогда и не было. Подобное пережили немногие… – мрачно закончил Александр. Взгляд его при этом блуждал, старательно избегая встречи со взором Твердислава. – Но, – голос собеседника отвердел, – я надеюсь, что тебя Всеотец не оставит. Будь праведен и чист, следуй Его предначертаниям, сражайся с Его врагами так же, как ты бился внизу.
– Мы пошли против Учителя, – с сумрачной откровенностью вдруг произнёс юноша. Ему не нравился этот разговор – непонятно отчего, но не нравился, и чем дальше, тем сильнее. Слишком уж уверенно вещал от имени Великого Духа этот человек… слишком уж много мёртвых машин находилось тут в подчинении людей (а зачем машины, если есть
Человек по имени Александр молча и выжидательно смотрел на юношу. На лице его не отразилось никаких чувств, ни удивления, ни тем более гнева.
– Мы пошли против предначертанного наставником . Пошли освобождать…
– Я знаю, – мягко проговорил Александр, чуть привставая и кладя руку Твердиславу на плечо. – Мне ведомы твои деяния и твои сомнения. Великий Дух открыл мне всё это, готовя к встрече с тобой. Но… тебе нечего страшиться встречи с Ним. Ведь иначе, гневайся Он, никакой Летучий Корабль не спустился бы с небес за тобой. Он простил тебе содеянное. Но…
–Но?
– Остальное Он сокрыл от меня, – вздохнул Александр. – Он скажет тебе об этом сам, своими устами, не чужими… Спрашивай ещё, вождь Твердислав. Я отвечу на все твои вопросы, если только смогу. О твоей миссии, правда, я ничего не знаю. Это осталось тайной даже для меня. Хотя… о, если бы Он разрешил тебе хоть чуть-чуть задержаться здесь! Тогда, быть может, ты смог бы отправиться дальше со своей подругой… Но – умолкаю. Мои недостойные уста и так изрекли слишком много. Ты должен спрашивать, а я – отвечать…
Твердислав помолчал, пытаясь успокоить мысли. Вели они себя, надо сказать, весьма неподобающим образом. Спросить… о чём? Что ещё может сказать ему этот человек с холёным ложно спокойным лицом? Ближний слуга Великого Духа… Но если он, Твердислав, избран и отмечен, если Всеотец простил ему весь поход за Лиззи, – тогда чего ему бояться и скрытничать? Почему бы и в самом деле не спросить напрямую – о Чёрном Иване, о погибшем клане Хорса… Чему быть, того не миновать. Но негоже уходить из родного мира, оставив позади вопросы.
– Я хотел бы узнать… почему погиб клан Хорса? Если, конечно, тебе это открыто, – он твёрдо взглянул в глаза собеседнику.
Александр не отвёл взгляда.
– Я думал, тебе известно, – спокойно ответил он. – Или ты хочешь проверить, не отличается ли известное мне от рассказанного тебе Учителем? Не отличается, вождь Твердислав, отнюдь не отличается. Они согрешили против заповедей Великого Духа. И он покарал их. Как согрешили, в чём покарал – мне неведомо. – Он едва заметно усмехнулся. – Прости, если я разочаровал тебя. Но…
– Я понял! – это получилось чуть резче, чем хотелось. Твердиславу – вождю не раз приходилось вести переговоры с теми же Середичами, владеть лицом он умел и знал, как это важно – не выдавать собственных чувств.
– Тогда скажи – а что ты вообще знаешь про нас, про кланы? Можешь ответить, кто украл Лиззи? Где – точно! – сейчас Джейана? Что происходит в моём клане? Можешь? А?
Александр некоторое время молчал, поджав губы и рассматривая собственные ногти, неправдоподобно чистые и ровные.