Враг рода человеческого
Шрифт:
Испытав сильное отвращение, Бреннер отступил от перил к противоположной стороне. Он хотел вытереть руку об обои, но дотронувшись до стены ладонью, почувствовал, что стена вибрирует. Что-то шевелилось и ползало под обоями. И не только под ними. Внезапно Бреннер понял, что это движение, шевеление, вибрация были повсюду. На полу, на стенах, за растрескавшейся деревянной обшивкой, на ступенях лестницы и даже в темноте, поглотившей подножие лестницы.
— Что-то здесь не так, — пробормотал он. — Там что-то движется.
Неожиданно для себя Бреннер произнес это слишком громко, но, к его удивлению, Салид не приказал ему повелительным жестом молчать, как делал это раньше. Палестинец несколько мгновений смотрел на пол задумчиво — и, казалось, немного испуганно, — а затем повернулся и снова начал спускаться вниз.
В этот момент оглушительным взрывом выбило входную дверь. Вспышка света была такой яркой, что Бреннер закричал от боли в глазах и потерял равновесие. Он зашатался, натолкнулся на стену, а затем упал, закрывая лицо руками. Он снова ничего не видел. Перед его глазами плыли крути. Грохот взрыва был таким оглушительным, что на секунду у Бреннера заложило уши и он потерял способность воспринимать звуки.
Взрывы не прекращались, за первым последовал второй, еще более мощный и разрушительный. Даже сквозь закрытые веки Бреннер видел его вспышку. Затем до его восстановившегося слуха донеслись выстрелы, стрекот короткой автоматной очереди, одиночный пистолетный выстрел и снова отрывистая очередь, выпущенная из автомата… Стены дома дрожали от выстрелов и снарядов. Пули барабанили в стены, попадали в пол и выбивали щепки из лестницы… Ослепший Бреннер ждал, что к нему кто-нибудь подойдет и отведет его в безопасное место.
Но никто так и не пришел.
Салид в это время лежал у подножия лестницы и стрелял по дверному проему, хотя ничего не видел, кроме смутных теней за завесой из густого дыма и языков пламени.
Но несмотря на это, его выстрелы, должно быть, были точны, потому что сквозь невообразимый шум до слуха Бреннера донесся пронзительный крик. И на одно мгновение стрельба прекратилась. Этого времени Салиду было достаточно для того, чтобы вскочить на ноги и подняться на три ступени. Через секунду со стороны завесы из дыма и огня, закрывавшей дверной проем, вспыхнул новый оранжево-белый сноп автоматной очереди. Пули не задели Салида, который молниеносно пригнулся и сломал на ходу большой участок перил. Салид чертыхнулся и пополз дальше на четвереньках вверх по лестнице, стреляя не целясь через плечо по двери. Когда патроны кончились, Салид отшвырнул в сторону ставший ненужным автомат и, тяжело дыша, присел на ступеньку рядом с Бреннером.
— Подымайтесь наверх! — крикнул он. — Чего вы ждете?
Но Бреннер все еще был как парализованный. Он слышал слова Салида и понимал, что тот прав. Он погибнет, если еще хоть на несколько секунд задержится здесь. Но Бреннер не мог тронуться с места.
Салид выругался и схватил Бреннера за плечо, собираясь поставить его на ноги и подтолкнуть вверх по лестнице. Но в этот момент внизу появилась тень рослого человека в черном. Несмотря на свое оцепенение, Бреннер криком предостерег Салида об опасности. Однако тот, еще прежде чем Бреннер успел открыть рот, уже среагировал — заметив, должно быть, ужас на лице Бреннера. Он выпустил из рук его плечо и молниеносно повернулся на сто восемьдесят градусов, упав тут же на одно колено и выхватывая пистолет из-за пояса.
Но как бы стремительно он ни действовал, выстрел все же прогремел, и Салид повалился на бок, падая на перила, которые под его тяжестью окончательно развалились на куски. Оружие палестинца отлетело в сторону. С громким криком он рухнул вниз на выложенный плиткой пол вестибюля.
Казалось, что время остановилось. Такое состояние Бреннер уже пережил недавно, но теперь ему было намного хуже. Как в замедленной съемке он увидел, что человек, стоявший у подножия лестницы, поднял руку и прицелился в него. Дуло было направлено прямо в лицо Бреннера. Он видел также, как указательный палец человека медленно — миллиметр за миллиметром — вдавливает курок. И как бы это ни казалось абсурдным, Бреннер был уверен, что увидит вылетающую из дула пулю. Наблюдая все это, он до сих пор был не в состоянии пошевелиться.
Внезапно вверху раздался грохот. Это Йоханнес, спускаясь по лестнице, неожиданно потерял равновесие и упал. Он катился вниз по ступенькам, причем ему каким-то образом удалось на ходу подобрать валявшийся пистолет Салила. На долю секунды это отвлекло внимание человека, стоявшего у подножия лестницы, от Бреннера Возможно, он растерялся при виде катящегося вниз по ступеням Йоханнеса, а возможно, он не мог решить, в кого ему стрелять.
Йоханнес все быстрее катился вниз, на ходу чудом перевернувшись на спину, и теперь он сжимал в обеих руках пистолет. Еще в движении патер выстрелил четыре раза подряд, а докатившись до конца лестницы, с такой силой упал на пол, что пистолет снова отлетел в сторону.
Однако все четыре его выстрела попали в цель.
На этот раз это был не сон, а видение, которое внезапно захватило его и вырвало из потока реальности — подобно тому, как пистолетные выстрелы сбили с ног и отбросили на пол. человека, стоявшего внизу лестницы.
Без всякого перехода Бреннер увидел себя на том месте, которое часто снилось ему. Но на этот раз он знал, что это было больше чем сон. Он находился здесь в качестве наблюдателя, гостя — пусть и незваного. И был бесплотным духом. Красные отсветы факелов, падавшие ему на лицо, освещали, однако, не его черты, точно так же как и тело, тяжесть которого он ощущал, было не его телом. Он чувствовал боль в руках и ногах и ужасную жажду.
— Ты понимаешь меня?
Это опять был тот бородатый седовласый старик, которого Бреннер уже видел. Однако на этот раз остальные голоса умолкли, и старик был один. Бреннер чувствовал это, несмотря на то, что в помещении было темно, и свет мерцающих факелов не мог рассеять густые тени. По выражению глаз старца, взгляд которых хотя и был исполнен суровой решимости, казался, однако, добрым и приветливым, Бреннер понял, что старик хочет поговорить с ним о чем-то таком, что касалось лишь их обоих.
— Ты понимаешь меня, — промолвил снова его собеседник.
Бреннер ничего не ответил. Он хотел ответить, но не мог заставить чужое тело, в котором он сейчас пребывал, подчиняться своей воле. Он был лишен всякой инициативы. Скорее всего, он был не столько гостем, сколько пленником чужого тела. А сам хозяин, по-видимому, не желал отвечать Хотя мог бы это сделать, несмотря на ужасные раны, полученные им Он, по-видимому, обладал недюжинными силами, превосходящими силы простых смертных.
Осознав то обстоятельство, что он является всего лишь наблюдателем в замкнутой области чужого сознания, Бреннер начал мало-помалу понимать истинную суть хозяина этого тела. У него было такое чувство, как будто стены, окружавшие его, немного разомкнулись впереди. Правда, Бреннер до сих пор не мог бы сказать, кто именно был хозяин этого тела, какова была его истинная природа и почему он находился здесь. Бреннер не имел доступа к его мыслям и воспоминаниям. Но он чувствовал, что существо, в которое он вселился, было древним, могущественным и всезнающим. Поэтому оно вряд ли действительно находилось здесь в качестве пленника. Поэтому стены, возведенные вокруг этого существа, скорее являлись защитой от него, поскольку одно прикосновение к его пылающему духу могло бы спалить любого человека, как пламя — мотылька.