Враг
Шрифт:
Белик немного подумал, вздохнул и совершенно неожиданно спросил:
— А знаешь, чем отличается светлый эльф от темного?
— Чем?
— Темный за оскорбление без лишних разговоров подвесит тебя на ближайшем суку, а светлый при этом вежливо поинтересуется: не жмет ли петля? Но зато его вполне можно успеть послать по матушке, прежде чем веревка окончательно затянется, тогда как с темными этот номер не пройдет: больно скоры, сволочи. Таких надо посылать заранее, специальным письмом с гербовой печатью и подписью.
— Зачем? — машинально
— А чтобы быть полностью уверенным, что до адресата дойдет вся широта твоей души и тот изысканный слог, которым ты желаешь его, любезного, щедро одарить. Все три этажа, если ты понимаешь, конечно.
Гаррон покосился на едущих вдалеке эльфов и хмыкнул.
— Ты это… поосторожнее, что ли. Повезло, что дядька в тот раз заступился.
— Да, кому-то из нас повезло, — лицемерно вздохнул Белик. — Жаль, что не мне… а вот скажи еще: что надо сделать, чтобы эльфа перестали называть темным?
— Мм… перекрасить?
— Не-а. Хорошенько прожарить. А если подкрасться и посильнее пнуть под зад, он приобретет замечательный малиновый оттенок. У меня вчера почти получилось, да жаль: Дядько испортил все веселье.
— Я гляжу, ты не любишь темных? — усмехнулся Гаррон.
— Зато ты, похоже, обожаешь.
— Сдурел?!
Юноша насмешливо хмыкнул.
— Молодец, пацан! — воскликнул незнакомый молодой воин, показав большой палец, и хитро подмигнул. — Но в следующий раз на рожон не лезь: ушастые располосуют на длинные ленточки и не поморщатся. Никакие боги не спасут.
— Боги? — с любопытством обернулся Белик, пробежавшись глазами по роскошной рыжей шевелюре говорившего. У него оказалось узкое хищное лицо, характерный разрез глаз с чуть опущенными наружными уголками, забавные веснушки на носу. На груди алела капелька охранительного медальона. Такие носили только приверженцы культа ста богов, чьи почитатели встречались в далекой Ланнии. На амулете взгляд мальчишки ненадолго задержался, на краткий миг стал необычайно острым, но почти сразу погас. — Ого! Ланниец?
Воин кивнул:
— Меня Весельчаком кличут. А вон тот мрачный тип, что сейчас нагло зырит на твоего гаррканца, мой напарник Аркан.
Юноша одобрительно покосился на жилистого парня с правильным лицом, пронзительными черными глазами и тонкими усиками над верхней губой, который действительно внимательно разглядывал великолепного скакуна.
— Да пускай смотрит, не жалко. Только чтоб дырку не протер, а то у моего Карраша шкура дорогая. Как я ее потом заштопаю?
— Эльфов вон попросишь, — хохотнул рыжий. — Говорят, они магией чего хочешь залепят: хоть пробоину в судне, хоть дырку в заднице.
— Ну, положим, не всякую дырку и не во всякой заднице. И потом, далеко не каждый ушастый владеет силой: только представители правящих домов да еще хранители. Остальные — так… пшик один, а не магия, — спокойно отозвался юноша. — К тому же своего Карраша я ни в жизнь не доверю ни одному эльфу, так что перебьются.
— Откуда знаешь про магов? — полюбопытствовал Аркан, приблизившись к напарнику. — А гаррканец откуда? Где ты его нашел?
— Это он меня нашел, — неохотно отозвался юноша. — Давно уже. Правда, мне пришлось в свое время повозиться, чтобы он научился вести себя прилично и наконец запомнил, кто есть кто…
Карраш фыркнул и на полном ходу, стремительно извернувшись, вдруг игриво цапнул хозяина зубами за сапог.
— Вот зараза! Отстань, плюнь! Фу! Кар-ра-аш…
Гаррканец выплюнул обслюнявленное голенище и под дружный хохот караванщиков с непередаваемым достоинством отвернулся. Потрусил дальше с самым независимым видом, потряхивая длинной гривой и едва не мурлыча. При этом не только не сбавив темп, но даже с шага не сбившись.
— Чудовище! — буркнул Белик, брезгливо отирая сапог о бархатную шкуру питомца. — В следующий раз останешься дома! Вот скажу потом Траш, что ты тут вытворял, она тебя живо на место поставит!
— Отличный зверь! — щедро похвалил Аркан, с восхищением покачав головой. — Во сколько обошелся?
Белик мстительно улыбнулся:
— Дешево. Можно сказать, даром. Только что не приплатили в придачу!
У гаррканца так выразительно вытянулась морда, что даже Гаррон не сдержал смех, не говоря уж об остальных: воины заржали так, что со впереди идущих телег народ стал испуганно оборачиваться, а мальчишка торжествующе усмехнулся.
Под дружный гогот конь оскорбленно всхрапнул и неожиданно взбрыкнул. С силой подбросил наездника и буквально вышвырнул его из седла. Белик, на свое несчастье, именно в это мгновение высвободил ноги из стремян, собираясь протереть платком испачканный сапог. От мощного толчка его руки соскользнули с луки, в отчаянной попытке схватили воздух, и… потерявший равновесие пацан с яростным выдохом буквально взлетел. Уже в воздухе он приглушенно взвыл. Пролетел несколько шагов и по красивой траектории шмякнулся в дорожную пыль. Прямо под колеса позади идущей телеги.
— Тпру-у-у… — вскрикнул перепуганный возница, с силой натягивая поводья, чтобы не затоптать мальчишку, но тот уже пропал из виду. В тот же миг громко заржали кони, которым впившиеся в губы удила причинили боль. Заскрипели деревянные борта, противно взвизгнули тележные оси, загрохотали копыта спешно подтягивающихся охранников, кто-то закричал, кого-то придавили… на дороге мгновенно образовался затор из застопорившихся подвод, проворно соскакивающих наземь воинов и нервно приплясывающих скакунов.
— Чтоб тебя! — ахнул Весельчак, выискивая невезучего пацана. — Белик! Живой?!
— Что случилось?!
— Эй, вы там спятили?!
— Кого еще придавили?!
Гаррон ругнулся и чуть ли не бегом кинулся проверять, жив ли дурной мальчишка. Сунулся под телегу — пусто. Затем с холодеющим сердцем заглянул под ноги тревожно фыркающим тяжеловозам, обернулся, страшась наткнуться на окровавленные ошметки и раздавленные куски, — все, что осталось от глупого юнца, но того и след простыл.