Враги целуют жадно
Шрифт:
Вскоре, спустя буквально две пары, выяснилось, что… кто-то успел сфотографировать ее, пока она находилась в жесткой сцепке с ширинкой Збруева. Именно эту провокационную фотографию, размножили на цветном принтере и расклеили по коридорам университета с кричащей надписью:
«Плененная ширинкой! #Свободу_Аннушке»
Аня опешила, когда на перемене вышла из аудитории. Балансируя на грани обморока, под заливистый смех Полозовой и ее подруг, она сорвала один из снимков со стены. Внимательно разглядев,
Аня без особого труда запихнула свою скомканную фотографию ей в рот.
А после, громко объявила, испепеляя взглядом главную зачинщицу:
– Вы хотели войны? Что ж… считайте, что вы ее получили! Я прямо сейчас пойду к ректору и сдам всех вас, к чертовой матери. А после… обращусь за помощью к отцу подруги – крутому столичному юристу с соответствующими связями и… засужу вас! За преследования, за буллинг, за моральное оскорбление личности. В общем, готовьте денежки… золотые девочки!
Брезгливо оттолкнув от себя Кудрину, Аня на деревянных ногах направилась в ректорат. И чем сильнее щипало в глазах, тем больнее она кусала свою щеку изнутри. Боль помогала ей сохранять… хотя бы видимое спокойствие.
Но даже от него не осталось следа, когда ее остановили посередине пути. Когда грубо впечатали в стену и искренне посоветовали:
– Остановись! Не делай этого!
Вскинув голову и приглядевшись, Аня обнаружила перед собой Вадима.
Мрачного. Угрюмова. Даже немного… потерянного. Он что-то говорил ей, но она с трудом улавливала смысл его слов. В голове страшно гудело.
– Что? – переспросила, увлажнив пересохшие губы.
– Предоставь это мне! Я все разрулю. История не получит продолжения.
– Разрулишь? – нервный смешок. – Это как же? Заставишь их извиняться?
Збруев шумно выдохнул. Передернул плечами. И наконец, заговорил.
– Если примешь мои условия, тебя и твою сестру оставят в покое. Слово даю!
– Мне недостаточно твоего слова! Мне нужно больше. Гораздо больше!
– Ладно. Чего ты хочешь?
– Как минимум, моральной компенсации.
Вадим оскалился, нависая над ней каменной глыбой.
– Если под моральной компенсацией ты подразумеваешь очередное унижение близкого мне человека, то даже не мечтай об этом!
– выплюнул брезгливо. – На счет извинений… если ты тоже извинишься перед той же Зоей…
– И не подумаю! – проскрежетала Аня, дрожа всем телом. – Эта дрянь получила по заслугам! А ты… не в том положении, чтобы условия мне ставить! Вот увидишь, я засужу твоих…
– Дурочка, ты ничего не добьешься!
– устало выдохнул Вадим. – И ничего не докажешь. То, что… было расклеено, уже убирают. А при необходимости обставят все, как банальную шутку. Забудь о случившемся и живи спокойно!
– Спо… спокойно?!
– Именно
Аня притихла, силясь осознать и переварить услышанное. Покачала головой.
– Знаешь, что? – гневно зашипела, лишь чудом сдерживая слезы. – С меня хватит! Я долго терпела твои издевки и насмешки. Закрывала глаза на ваши… бесконечные придирки, чтобы лишний раз не конфликтовать с тобой и твоей… убогой свитой. Но сегодня твои дружки-мажорчики перешли все границы. И поплатятся за это! Я больше не буду молчать! Вы мне за все отв…
– Будешь! – горько усмехнулся парень, все плотнее прижимая ее к стене. – Если не хочешь новых проблем - сделаешь так, как я скажу!
– О! И как же? – храбрилась она из последних сил, ведь их разделяли жалкие сантиметры. Это обескураживало. Сбивало с толку. – Стереть себе память?
– Как вариант! – согласился Вадим, цинично улыбаясь. Чем взбесил ее окончательно. Буквально осатанев от злости, Аня со всей дури ударила его ладонями в грудь, в надежде оттолкнуть от себя подальше. В преисподнюю.
– Катись к дьяволу со своими угрозами, Збруев! Я тебя не боюсь!
– Ой, ли? – он вновь впечатал ее спиной в стену, дабы утихомирить.
Но эффект получился обратным. Аня забрыкалась, будто дикая кошка.
– Не прикасайся ко мне! – верещала она, теряя контроль. – Отпусти!
– Во-первых, приглуши звук! – глухо шикнул на нее Вадим. – У меня сейчас голова взорвется от твоих воплей. А во-вторых, не усложняй ситуацию еще сильнее, если хочешь и дальше учиться в нашем ВУЗе!
– Куда уж сильнее-то? Куда? Ты и твои уроды-друзья… нет прощения тому, что вы натворили! За подобную выходку вполне реальная статья светит! И будь уверен, на этот раз вы влипли по-крупному! Я прямо сейчас пойду к ректору и расскажу ему все! В красках и подробностях!
– Ты этого не сделаешь. Не посмеешь, Стеклова.
– Еще как посмею!
– Ты ведь понимаешь, чем все обернется в итоге? – сухо поинтересовался Вадим. – Мне придется защищать друзей. Я возьму всю вину на себя.
– Боже, как благородно!
– Благородство здесь не при чем. Просто не хочу, чтобы они пострадали из-за какой-то… тупой шалости. Шалости, в которой уже раскаялись.
– А сам пострадать не боишься?
– А мне ничего и не будет!
– Откуда такая уверенность?
Угрожающе нависая над ней, Збруев пояснил, как маленькому ребенку:
– Ты забыла, что мой отец – уважаемый человек, крупный бизнесмен, и главный спонсор нашего ВУЗа? А ректор – его брат? Мой дядя, понимаешь? Если додумаешься настучать на меня, я отделаюсь малой кровью. А вот ты… тебе я потом не завидую. Я превращу твою студенческую жизнь в Ад!
От услышанного Аня впала в ступор. Теперь она и сама охотно вжималась в стену, покрываясь холодным потом под его взглядом. Странным. Пугающим до дрожи в коленях. Ощущая себя беспомощной, она тихо обронила: