Враги целуют жадно
Шрифт:
– Придурок!
– Пойми, мне очень нужно показать ей, что я не сломался. Что живу дальше.
Маша с ответом не торопилась. Уточнила после небольшой паузы:
– Как вы расстались?
– Хреново! – гоготнул Токарев.
– И очень болезненно. Я к ней на днюху спешил, и в аварию на байке попал. Переломался весь, чудом выжил. Но ей после этого оказался не нужен. Пока я заново учился ходить, она свалила в свою Англию, даже не попрощавшись со мной по-человечески. Как-то так!
– М-да, уж…
– Не то слово!
– Ладно, я помогу тебе.
– Серьезно?
– Да. Но денег
– Почему? – удивленно. – Мне казалось, ты в них как раз нуждаешься.
– С чего бы вдруг?
– Ты на спор поцеловала первого встречного мужика! Разве не из-за денег?
Машка беззлобно фыркнула:
– Нет. То есть, да… но взяла я их не для себя.
– А для кого?
– Для сестры! – произнеса она с такой теплотой в голосе, что у Вадима что-то заныло в груди. – Я очень сильно люблю ее! Безумно просто! И хочу сделать ей на наш день рождения особенный подарок. Такой, которого она достойна. Такой, который искренне порадует ее и напомнит… о счастливых деньках нашей прошлой жизни. Поэтому я и ввязалась в тот спор. На кону была как раз необходимая мне сумма. Но на этом все! Мне больше ничего не нужно!
– Ладно, как скажешь, - не стал давить на нее Генка. – Созвонимся вечером?
– Зачем?
– Обсудим детали.
– Хорошо. Звони.
– Спасибо, Машуль! Я этого не забуду!
– Не благодари раньше времени. Актриса из меня… так себе.
Токарев рассмеялся:
– Ну, что? Вернемся в аудиторию?
– Ты ступай, – сухо отказалась Машка. – А я ближе к началу пары вернусь.
В этот момент в кармане у Вадима завибрировал мобильник, и он не услышал конец их беседы. На экране высветилось «Ксюха». Испытывая смешанные эмоции после всего произошедшего, он сбросил вызов.
Оказался не готов к разговору с ней. Убрал телефон обратно в карман и осторожно покосился на отца, дабы убедиться, что тот ничего не заметил.
К счастью, так и было. Не реагируя на внешние раздражители, он гипнотизировал ястребиным взглядом пустой коридор, по которому раздавался цокот каблуков. К ним кто-то приближался, и спустя мгновение уже показался из-за поворота. Этим кем-то оказалась все та же Машка.
Растерянная. Взволнованная. Обескураженная. Она остановилась, странно поглядывая на его отца. Не мигая. Но все же промямлила в знак приветствия:
– Добрый… доброе…
– День! – подсказал ей тот отстраненным, чуть севшим голосом.
Стеклова попыталась прошмыгнуть мимо них, но внезапно остановилась, заметив Вадима. Ее глаза вспыхнули от гнева. Губы скривились в ухмылке.
– Ты-то мне и нужен! – произнесла она нараспев. – Сволочь!
Зашипев, подобно гремучей кобре, Машка кинулась на него, так и норовя исполосовать ему все лицо своими острыми ногтями. Но реакция его не подвела. Он вовремя отшатнулся от нее. Взревев, эта взбесившаяся дура повторила маневр. И снова неудача. Тогда она презрительно бросила ему:
– Я убью тебя за Аньку, понял?! Выцарапаю тебе зенки твои наглые!
– Совсем спятила? – не отставал Вадим. – Вызвать тебе санитаров?
– Еще раз приблизишься к моей сестре, или попытаешься навредить ей…
– Сдалась она мне, как…
– Я видела фотографии! – рявкнула Маша. – Видела до того, как вы их сняли! Как ты посмел,
«Твою мать!»
Вадим оторопел, только сейчас сообразив, о чем она бормочет. Но и этой секундной заминки хватило, чтобы Стеклова поймала пальцами ткань его рубашки и вцепилась в нее мертвой хваткой. Ни оттолкнуть, ни сдвинуть.
И все же, кое-кому это удалось. Причем, без особого труда.
Крепко выругавшись, отец обнял Машку со спины. Впечатал ее миниатюрное тельце в свою мощную грудь и стиснул в кольце своих рук, что есть мочи. Мгновение, и под гневные вопли, он рывком оторвал ее от Вадима. Но даже завершив свою миссию отпускать сумасшедшую, яростно брыкающуюся девчонку не спешил. Вместо этого грозно рыкнул на сына:
– Скройся с глаз! Живо!
– Бать, я…
– Дома поговорим! – от отца повеяло арктическим холодом. – Дай ей успокоиться. Остыть. Ты действуешь на нее, как красная тряпка на быка!
Что ж… доля истины в его словах имелась. Вадим охотно подчинился.
Яростно саданув кулаком по стене, быстрым шагом покинул их.
Но направился не в аудиторию, а на парковку. Слишком много событий для одного дня. Слишком много эмоций. Он не собирался оставаться в стенах ВУЗа ни минуты. По крайней мере, сегодня.
Сев за руль своего внедорожника, принялся бесцельно нарезать круги по городу в надежде успокоиться. И сам толком не понял, как оказался у магазина женского белья...
Глава 16
Полторы недели спустя…
«Что такое не везет? И как с этим бороться?»
Недовольно скривившись, Аня швырнула на стол тетрадь с конспектами.
Совсем не ту тетрадь, которую должна была принести на сегодняшний семинар по психологии. День, начавшийся черти-как из-за не сработавшего будильника, преподносил все новые неприятные сюрпризы. Вот и не верь после этого в «пятницу-тринадцатое». А на календаре была именно она.
– Гадство! – тихо ругнулась Аня, но была услышана проходившей мимо одногруппницей, Мартой Житник – еще одна подруга Полозовой.
Резко затормозив, она развернулась к ней лицом и широко улыбнулась:
– Конспекты забыла, да? Если хочешь, можешь воспользоваться моими!
– Спасибо, - на ходу соврала Аня, отмахиваясь от нее. – У меня все с собой.
– Ладно. Обращайся, если что!
– Угу…
Еще раз улыбнувшись, Житник грациозно продефилировало к своему столу.
Аня же, проводила ее настороженным взглядом, отказываясь принимать новую реальность. Ту, в которой с ней все держались дружелюбно. Ту, в которой на нее никто не нападал. Да… за последние полторы недели ее университетская жизнь кардинально изменилась. И начались эти изменения сразу после того мерзкого случая с фотографиями. Тогда, вернувшись домой, Аня заперлась в ванне и прорыдала там около часа. Но не из-за выходки прихвостней Полозовой. Из-за Вадима. Из-за своей странной реакции на него. Из-за тех пугающих чувств и эмоций, которые пробуждали в ней его прикосновения. Успокоилась она в тот день с большим-большим трудом.