Враги по разуму
Шрифт:
Человек ничем не выделялся из ряда других любителей пропустить пару порций спиртного, не отходя от стойки. Он был в кожаной куртке, в черных очках, короткая стрижка – в общем, ничего особенного. Впрочем, от своих соседей он все же неуловимо отличался – может быть тем, что был как-то чересчур напряжен; и в то же время чувствовалась в нем этакая внутренняя свобода, присущая только бессмертным. Вечность неизбежно накладывает свой отпечаток на человека, особенно по прошествии нескольких лет безмятежного существования…
Больше всего Галу не понравилась та придирчивость,
Бар был не автоматический: за стойкой работал молодой человек в смокинге, с распущенными по плечам, как у русалки, волосами. Наверное, душа парень и ас приготовления напитков по собственным рецептам…
Можно попробовать. Другого выхода нет. Собственно, вариантов, как всегда, множество, но никакой гарантии, что какой-то из способов окажется надежнее.
Гал обогнул здание и зашел с тыла. Где-то здесь обязательно должна быть дверь запасного выхода. Но двери нигде не было. Черт, куда-то же они выносят помои, или утилизатор находится прямо за стойкой?
Стена. Глухая стена из пенобетона.
Светов провел по стене рукой и ощутил под пальцами какую-то неровность. Ara, чуть заметная щель. Значит, дверь все-таки есть, просто она замаскирована, как сейчас модно. Он оглянулся по сторонам – двор пуст, только в дальнем углу группка явно криминальной молодежи с расписными лицами балдеет от наркотиков, заткнув уши турбозвучками. Гал достал из кобуры под курткой лучевик и аккуратно провел несколько раз по щели, отрегулировав луч до толщины иголки. Что-то явственно треснуло, и из стены вывалился целый кусок. Ударом ноги Гал довершил измывательство над дверью и протиснулся в образовавшийся узкий проем.
Дверь выводила в довольно мрачный тупичок, с одной стороны которого тянулись кабинки туалетов, с другой – винтовая лестница, уходящая куда-то кверху. Видимо, бар был совмещен с номерами публичного дома, потому что сверху доносился стойкий запах духов, табачного дыма и пьяный женский визг.
Гал поднес к губам браслет и шепнул Надыкте: – Бро, вызовите бармена из-за стойки под каким-нибудь предлогом в район туалета.
– Зачем? – удивился Надыкта.
– Хочу позаимствовать его образ.
– Понял, – сказал Надыкта.
Через некоторое время в коридорчике появился недоумевающий бармен. Гал пошел к нему навстречу, возмущенно разводя руки.
– Черт знает что творится в вашем туалете, приятель! – вскричал он. – Вот, посмотрите-ка сами…
Он услужливо раскрыл дверь перед барменом и, когда тот просунул в нее недоумевающее лицо, ударил его рукояткой лучевика под ухо. Затащив обмякшее тело в туалет, снял с бармена одежду и там же напялил на себя поверх своего одеяния смокинг, манишку и бабочку. Брюки он решил оставить. Потом «сфотографировал» имитатором лицо бармена и включил голомакиятор в режиме воспроизведения. Посмотрелся в зеркало и удовлетворенно
Стараясь подражать походке молодого человека, Гал проследовал по коридорчику к стойке. Зал встретил его шумом музыки и выкриками людей, сидящих за стойкой: «Кэр, ну куда же ты запропастился!»… «Колосники горят!»… «А ну плесни чего-нибудь так, как ты умеешь!»…
Юозов сидел за дальним концом стойки. Если проигнорировать запросы жаждущих выпить, он насторожится, и так вон как напрягся.
Стараясь действовать как заправский бармен, Гал смешал пару коктейлей, наполнил опустевшие стаканы. При этом он все ближе подвигался к бывшему десантнику.
Тот уже совсем успокоился, хотя и не сводил с «Кэра» пристального взгляда из-под очков. Перед ним стоял наполовину заполненный стакан. «Да ведь он не пить сюда пришел, – осенило вдруг Гала. – Таким, как он, иногда просто хочется побыть среди людей. Что ни говори, а одиночество – особенно вечное одиночество – штука страшная и разъедает человека изнутри почище раковой опухоли…» На какой-то момент ему даже стало жалко «объект», который не подозревал, что через миг он станет таким же обычным человеком, как и те, что сидят рядом с ним.
И тут произошло непредвиденное. Когда Гал наливал виски очередному клиенту – толстяку в детской панаме, с толстой сигарой в зубах, – тот вдруг удивленно просипел, пуская клубы дыма: – Э, Кэр, а куда это у тебя с руки родимое пятно исчезло? Вроде бы только что было на месте…
Видно, это был завсегдатай бара, успевший за долгие часы, проведенные в этом заведении, изучить того, чей имидж «нацепил» на себя с помощью психотроники Светов. Медлить дальше было нельзя: «объект» резко вскинул голову.
Гал подумал: «Уподобитель» – и тут же направил раструб на Цала Юозова.
И оцепенел. Рука бывшего десантника, до этого момента скрывавшаяся за пазухой, теперь вскинулась на уровень плеча, и в ней была зажата, как апельсин, красная сфера вакуумной гранаты. С сорванным предохранителем. Одно неосторожное движение бессмертного – и от бара останутся только обломки, а от людей… в радиусе десяти метров от людей тогда ничего не останется.
Юозов криво улыбнулся.
– Убери-ка свою дуру, приятель, – негромко посоветовал он.
Никто из сидящих за стойкой, а тем более – за столиками так ничего и не понял.
Гал скрипнул зубами и отбросил Уподобитель под стойку.
Но краем глаза он заметил какое-то движение позади Юозова. Это были Надыкта и Рапопорт, прыгнувшие на подмогу Галу и еще не ведающие, что зажато в руке у «объекта».
– Нет! – закричал Светов. – Стойте!..
Дальше все поплыло, как в замедленной схеме. Медленно-медленно Надыкта и Рапопорт навалились сзади на Юозова, выкручивая ему руки, и тот медленно-медленно – десантник есть десантник – ударил Рапопорта локтем под ложечку. Опрокидываясь со стойки на пол спиной вперед, ударил сложенными ногами в лицо Бро Надыкте, а выпавшая у него из кулака при падении граната, крутясь, укатилась куда-то под столики и вдруг вспыхнула ослепительным огнем взрыва…