Враги за рубежом
Шрифт:
— Когда в Риме…
Я тщательно закрываю свою комнату и бросаю ключ в сумочку. Сегодня я обошлась без сумки для денег, чтобы она не бросалась в глаза в моем наряде. Я стараюсь выглядеть как можно лучше для Лоренцо.
— Ты забыла свои брюки.
— Ха-ха-ха. Ной, ты такой смешной. Я недостаточно часто говорю тебе об этом. Ты такой забавный парень.
Его брови нахмурились в одну неодобрительную линию.
— Так ты собираешься это сделать?
Я делаю вид, что не имею ни малейшего представления о том, что он имеет в виду. Я начинаю идти по коридору, и он следует
— Лоренцо немного староват для тебя, — говорит он позади меня. Очевидно, Ной не спешит меня догонять.
— Я предпочитаю мужчин постарше, — отвечаю я. — Они такие зрелые. Они знают, чего хотят. У них есть… опыт.
Я шевелю пальцами, изображая джазовые руки, чтобы он понял, что я имею в виду.
По правде говоря, я не особо задумывалась о парнях постарше, но эта ложь хорошо мне помогает. Ной — мой ровесник. На самом деле, наши дни рождения разнятся всего на один день. Два года назад у кого-то на работе возникла блестящая идея совместить празднование наших дней рождения, потому что они думали, что это будет мило (читай: дешево). Нам с Ноем пришлось сидеть бок о бок в учительской, пока разношерстная команда сотрудников Линдейла пела «С Днем рожденья» не в такт. У нас был только один торт из супермаркета, расположенный на равном расстоянии друг от друга. Мы должны были наклониться вперед и задуть свечи вместе.
— Я скажу тебе свое желание, если ты скажешь мне свое, — прошептал Ной, когда они пели для нас.
Это было так похоже на Ноя — пытаться испортить магию моего дня рождения.
— Хорошая попытка, но все знают, что нельзя делиться своим желанием, иначе оно не сбудется, — прошептала я в ответ.
— По крайней мере, скажи мне, являюсь ли я его объектом.
Я усмехнулась, поправляя тугую резинку праздничной шляпы, съежившуюся на моем подбородке.
— Ты думаешь, я буду тратить на тебя свое желание на день рождения?
Конечно, он был предметом моего желания, которое было милым и очаровательным и состояло из мультяшной наковальни, падающей с потолка прямо ему на голову.
— Ты в моем желании, — признался он, словно дьявольский вдохновитель.
Затем наклонился вперед, прежде чем они закончили петь, и одним махом погасил все свечи на торте.
Поскольку я все еще жива, то могу только предположить, что его желание не сбылось.
— О каком возрасте идет речь? — спрашивает меня Ной. — Сегодня утром я видел старика, который выгуливал свою собаку. Он еле тащился. Держу пари, он будет там завтра, если ты хочешь, чтобы я достал для тебя его номер.
Я сжимаю руки вместе с ликованием.
— О, не мог бы ты? Пожалуйста?
Когда мы доходим до ученических общежитий, мы вызываем детей в коридор для переклички в военном стиле.
Когда у нас не хватает одного, мое сердце колотится в груди. Тогда Брэндон лениво машет большим пальцем в сторону ванной.
— О, у Зака понос.
— Фу! — девочки давятся и визжат.
Мое выражение лица невеселое.
— Следи за языком.
Он
Зак выходит из ванной, ничуть не смущаясь, что мы все знаем, чем он только что занимался. Я убеждаюсь, что он вымыл руки, а затем мы ведем детей в класс, где нас ждет беловолосая женщина в ярко-красных очках.
— Добро пожаловать, ученики! Добро пожаловать! Я миссис Захра. Занимайте свои места, чтобы мы могли начать.
Дети Тринити уже прибыли, и, как крутые ребята, они заняли все места в задней части класса. Наши ученики протащились внутрь и нехотя заняли места впереди.
— Теперь вы оба кыш, — говорит учитель Ною и мне. — Я оставлю учеников здесь до обеденного перерыва и сама провожу их в столовую.
Прежде чем мы успеваем запротестовать, она закрывает дверь перед нашим носом.
ГЛАВА СЕМЬ
Я ожидаю, что Ной отделится, как только мы оставим детей. Наши обязанности сопровождающих на утро закончены, поэтому он должен бежать на холмы, но остается моей тенью до самого двора. Каждый раз, когда коридор разветвляется, я задерживаю дыхание и жду, что Ной пойдет в противоположном направлении, но он не идет.
Смотрю на него, раздражаясь, а он делает вид, что ничего не замечает.
Я иду немного быстрее. Он тоже.
Я огибаю угол и почти дохожу до двери во двор раньше него, но он бросается вперед и хватается за нее. Изображая джентльмена, которым, как я знаю, он не является, Ной делает шаг назад и широко распахивает дверь для меня. Не желая принимать от него ни унции доброты, чтобы не оказаться в долгу, я пытаюсь отобрать у него дверь.
— После тебя, — говорю я ему напряженным голосом, пытаясь освободить дверь.
— Позволь мне, — настаивает он сквозь стиснутые зубы.
Я втискиваю свое тело между ним и дверью, но она не поддается. Ной вцепился в нее мертвой хваткой.
— Во что ты играешь? — спрашиваю я с обвиняющим взглядом.
— Ты напрягаешь спину.
— Тогда отпусти.
— После тебя.
— Ты такой ребенок.
— Тогда кто ты?
Не имея выбора, я вздыхаю и сдаюсь.
Мы с Ноем выходим во двор бок о бок. И выглядим единым фронтом, хотя на самом деле это не так.
Лоренцо ждет меня, как и обещал. Он красив в лучах раннего утра. Раньше я не обращала внимания на его наряд, но он стильный. Брюки с манжетами, коричневые ботинки, черная рубашка, наполовину заправленная. Видно, что он позаботился о своем внешнем виде. Его короткие волосы намазаны помадой, так что спереди он делает драматический взмах.
— Одри, — говорит он с яркой улыбкой, уверенно подходя ко мне.
Он приветствует Ноя тоже, но это лишь на мгновение, на самом деле, после того, как он наклоняется и целует меня в каждую щеку, его руки крепко лежат на моих плечах.
Его уверенность передается мне, и я одариваю Лоренцо широкой улыбкой.
Бросаю быстрый взгляд на Ноя, и он выглядит глубоко взволнованным. Возможно, это потому, что он никогда не видел меня такой счастливой. Его маленький мозг робота не может понять мое выражение лица.