Враги за рубежом

Грей Р. С.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле не…

— Чей это телефон? Я не узнаю номер.

— Моего коллеги.

Я пытаюсь оставить все как есть, но моя мама — дипломированный сыщик.

— О, Ной? Ной Петерсон? Как он?

— Отлично.

— Такой же красивый, как всегда? — она свистит, как строитель, подзывающий на тротуаре. — Если бы я была на двадцать лет моложе, а твой отец умер…

Я оглядываю стол Ноя в поисках острого предмета, которым можно было бы себя проткнуть.

— Да, мам. Паста здесь действительно

лучше.

Ной смеется позади меня.

— Передай маме привет.

Я кручусь на своем стуле.

— Хватит слушать!

Он невозмутимо пожимает плечами.

— Ничего не поделаешь. В комнате тихо, а твоя мама говорит довольно громко.

— О, это он?! — моя мама говорит с восторгом. Как будто со мной здесь Джордж Клуни. — Дай его! Дай его!

— Нет. Мам, я не…

Ной вырывает телефон у меня из рук, и не успеваю я опомниться, как они уже разговаривают тет-а-тет.

Возможно, она раскрывает все мои глубокие темные секреты. Я не знаю, потому что не слышу ни слова из того, что она говорит. В отличие от Ноя, у меня нет сверхзвукового слуха.

— Здравствуйте, миссис Коэн. Рад наконец-то познакомиться с вами, — говорит Ной моей маме.

А потом:

— Я полностью согласен.

Он дьявольски ухмыляется мне, в то время как моя мама продолжает говорить. Что она может говорить?!

Я встаю и пытаюсь подойти ближе, но Ной прижимает меня рукой к груди.

— Включи громкую связь, — требую я сквозь стиснутые зубы.

Он игнорирует меня.

— Знаете, я как раз думал о том же. Вы так проницательны, миссис Коэн.

Я слышу ее кокетливое хихиканье на другом конце линии.

— Прекрати флиртовать с моей мамой! — шепчу я.

— Правда?! — восклицает он, словно никогда в жизни не слышал ничего более интересного. — Миллионный посетитель? Вы, должно быть, счастливица.

— Мама! ПОЛОЖИ ТРУБКУ! СЕЙЧАС!

— О, вам нужно пойти и начать готовить ужин? Я отпущу вас. Хотите, чтобы я сначала вернул вам Одри? Нет? Хорошо, я передам ей.

Как только звонок заканчивается, его улыбка исчезает, и он отходит от меня. Все это очарование исчезло в мгновение ока.

— Твоя мама сказала «пока», — говорит он категорично.

— Она не сказала, что любит меня?

— Странно. Наверное, она забыла.

Я прыгаю к нему и поднимаю руки, словно душа воздух. Даже с раздраженным «Аргх!» это не удовлетворяет мое желание убивать. Ной выглядит так, будто стоит перед маленькой разъяренной мышкой, которую может раздавить своим ботинком. Он поднимает одну бровь, прежде чем взять мои руки и поднять их к своей шее. Столько мускулов на кончиках моих пальцев.

— Сделай все, что в твоих силах, Одри Коэн, — подстрекает он.

О, если бы я только могла.

Какой прекрасный способ покончить со всем этим, здесь и сейчас.

Я крепко сжимаю руки на его шее, но, к сожалению, силы подводят меня. Это не смертельная хватка, а мягкое сжатие. Я вздыхаю и опускаю руки.

— Я ненавижу тебя, — говорю я со всей страстью,

выжатой из меня.

— Тогда прекрати это. Скажи: Ной, ты победитель. Я любила тебя. Я всегда любила тебя.

Меня охватывает паника.

— Никогда.

Я обхожу его, выхожу из его комнаты и захлопываю за собой дверь.

ГЛАВА ДЕВЯТЬ

— Так что слушай, я думаю, что я собираюсь сделать это с Ноем.

У меня изо рта торчит огрызок круассана, и я прикусываю его на середине, когда на следующее утро Габриэлла подходит к моему столику в столовой с этой информацией.

Я поднимаю палец, чтобы дать ей понять, что мне нужно закончить жевать, прежде чем я смогу продолжить этот разговор, в котором определенно заинтересована. Нет.

— Извини, — она смеется, приглашая себя на свободное место напротив меня.

Я ела в одиночестве, передо мной лежала раскрытая книга. Последние десять минут я не поднимала глаз. Мне казалось, что излучаю нежную атмосферу «Не подходить», но, похоже, я ошибалась. В следующий раз повешу на нос табличку «Не беспокоить».

Я кладу круассан на тарелку и стараюсь говорить дружелюбно, прося ее повторить.

— Я не уверена, что уловила, что ты сказала.

— О, да. Не беспокойся. Я просто дала тебе знать, что интересуюсь Ноем, и надеялась, что ты сможешь… ну, знаешь… помочь девушке, — ее заявление подчеркивается ее маленькими танцующими бровями.

Я смеюсь, как будто эта тема меня глубоко не волнует.

— Я не уверена, как могу помочь.

Она наклоняется ко мне, как будто мы вместе раскрываем какой-то секрет.

— Вы, ребята, работали вместе много лет. Наверняка у тебя есть полезная информация.

Информация? Конечно.

У меня есть энциклопедические знания о Ное. Он считает, что свитера раздражают; от них у него потеют подмышки. Он не любит кофе, но если ему приходится его пить, он предпочитает холодный напиток со сливками. У него в ротации десять подкастов, которые он постоянно старается держать в курсе событий. Он считает, что Квентин Тарантино — величайший режиссер из всех, когда-либо живших на свете, и Поп-Тартс должен быть таким, чтобы глазурь доходила до самого края.

Я тщательно изучила своего врага. Я знаю его как свои пять пальцев.

И не собираюсь просто так выкладывать эти сведения любому человеку.

Но все же… я закрываю книгу и откладываю ее в сторону.

— Так какой у тебя план? Мне показалось, я слышала, как ты вчера приглашала его потусоваться.

— Да, пригласила. За углом есть итальянский ресторан, у которого две звезды Мишлен, и еда там должна быть изысканной. Там двенадцать блюд, и на все уходит около четырех часов. У меня есть друг друга, который может забронировать нам столик. В противном случае список ожидания составляет около четырех месяцев.