Враги
Шрифт:
– … сбежать, - едва слышно прошептала я слова, что болезненным комом застряли в моем детском сознании, стали в горле как морской еж.
(долгие секунды рассуждений – и вдруг едко хмыкнула)
– Веди себя подобающе, слушайся Хозяина, и всё будет хорошо. Совсем скоро ко всему привыкнешь. И поди, может, понравится...
Резкие шаги… - и вдруг схватила меня за руку, потянула на себя – невольно поддалась, встала я, выпрямилась рядом с ней (всё не могу втолковать, что та хочет).
Ловкие, проворные движения – и стала усердно обтирать мое тело,
– Подойди ближе, - нервно рявкнула та, и дернула меня к тазику.
– Да не нужно меня мыть!
(раздраженно фыркнула я и тут же попыталась вырваться – тщетно; я была готова клясться – ее хватка была сильнее, чем у утопающего в предсмертной агонии)
– Не дергайся! – яростно вскрикнула та, и силой встряхнув мою руку (причиняя нарочно боль), тут же снова принялась за свое дело.
– А разве душ не проще принять?
– Чего? Какой еще душ?
… да, да. Это семейство еще жило теми устоями.
Мой Лорд оказался… невиданным консерватором (хотя признать существование электричества все же пришлось, что невероятно на него было не схоже).
…
– Веди себя с Хозяином, как подобает, и тогда… может, он тебя оставит в живых и сделает любимицей.
Эти слова были последними, что я услышала от нее в тот день. А вернее, за последующие несколько месяцев.
***
… небольшая, глиняная миска картофеля, кусок плохо прожаренной рыбы и ломтик хлеба.
Это всё, чем был богат этот дом. Иногда рыба сменялась на овощи, или кусок вареного мяса.
Знаете, когда я сбегала из дому, – и того не было. Так что… жаловаться Барби не смела…
***
И вот, вымытая, переодетая, накормленная Кукла ждала своего Господина.
Мне было страшно. Безумно страшно. Рассудок постоянно искал варианты, возможный исход такой встречи,… но ничего, ничего конкретного и более-менее приемлемого я не находила.
… попала в ловушку. И кто тому вина? Кто?
В этот миг я даже не знала, кого больше всего ненавижу: Лорда… или Берна.
Глава Девятая
Спустя несколько часов Лорд все же меня навестил. Ведя себя, как джентльмен (что было совсем дико, если сравнить с предыдущей нашей «встречей»), проявлял заботу и уважение.
(чушь! черт, еще буквально пару таких «свиданий» – и меня уже тошнило от его манерности…)
Привел к себе в спальню, усадил в дальнее кресло, как раз напротив себя…
… живо кинулся в сторону - подхватил со стойки скрипку.
Резкий шаг в центр комнаты – выпрямился, вытянулся, как истинный музыкант, АРТИСТ (перед зрителем), и было уже, подумала, что сейчас зазвучит музыка, но ошиблась ...
… как-то нездорово, непривычно, изнеженно прижал тот свой инструмент к щеке, и неспешно, ласково провел по тонкой талии корпуса, словно по обнаженному телу любовницы, шаловливо перебирая пальцами, изучая все горбинки...
… в глазах его блестели, плясали черти – безумство, оно, буквально, так и перло из него,… пугая,
– Вот она. Моя драгоценность, моя любовь, моя Богиня.
Понимаешь, Каролина, однажды…
– Оливия. Я – Оливия.
(несмело, едва слышно прошептала я)
– Нет. Теперь тебя будут звать Каролина. И запомни, - (его голос еще был нежен и ласков, в то время как в каждом звуке звучала жестокость и угроза, а глаза блестели от ярости). – Я ненавижу, когда меня перебивают.
(виновато опустила взгляд, а на устах застыло несмелое «простите»)
– Так вот, однажды побывав в самой Мекке скрипачей, в Кремоне, я раз и навсегда влюбился,… стал пленником этой жестокой, холодной Королевны. Я стал ее рабом, а она – она лишь, когда вздумает,… одаривает меня своей добротой.
Послушай, послушай,… как звучит!
… Он играл, играл часы напролет, а я не смела даже виду подать, что устала, что хочу спать, что – неинтересно...
Я чувствовала, чувствовала каждой своей клеткой, что если нарушу его феерию – то в этот же миг умру.
Лишь иногда приоткрывались его веки, бросая короткие взгляды в реальный мир, и ничего, ничего, кроме безумства я там не видела…
***
Что было потом? Что?
Хотелось бы мне найти такие ножницы, которыми можно было искромсать прошлое. А если не факты, то хотя бы свою память вырезать, истязать до полной белизны.
Но нет.
Не существует ничего подобного, и пути назад - нет. Исправить – не как.
Наигравшись, накупавшись в своем помешательстве, Лорд аккуратно, бережно уложил Королеву опочивать, и принялся… играть уже в другое безумство.
Неспешно подошел ближе, протянул ко мне руку, предлагая встать – подчинилась.
Прижал, притиснул к себе, жадно обнял за плечи.
– Каролина, как же я по тебе … скучал.
(нервно сглотнула я; промолчала)
Губы, его губы коснулись моей шеи и, прилипши наигранно нежным, приторно сладким поцелуем, покорно замерли, наслаждаясь своей грезой (он внимал, внимал биению моего сердца, вслушивался… в бренную жизнь, как звенит она, переливается, обещая тут же прерваться, если будет нарушено, хоть одно правило).
Вдруг его руки скользнули с моих плеч и, несмело коснувшись талии, вмиг замерли, ожидая моего участия. Его губы приблизились к моим, требуя ответных ласк.
…
– Прошу, пожалуйста… всё, что угодно, только не…
(я боялась договорить; но мои слезы и так многое, более… чем достаточно, сказали)
(печально улыбнулся)
– Зря. Зря ты не хочешь подчиниться Сказке. Ведь роль твоя давно уже расписана, и менять я ничего не буду.
Вдруг резкий рывок, и дерзко, грубо схватив меня за волосы, вмиг запрокинул голову, высвобождая целое поле для раздолья. Проворное движение – и в следующий миг… его клыки тут же вонзились мне в горло. Запекло, зажгло, будто кто раскаленные спицы мне вогнал в шею. Но доли секунды – и очередной шок… смел все предыдущие страхи.