Враги
Шрифт:
– Ясно, - кивнул Оладьин.
– Даже пусть это так, мы в состоянии отразить их агрессию, если в спину не ударит Зигмунд. И Зигмунда мы способны разбить при условии, что войска Антонова-Овсеенко останутся на месте. Если они выступят вместе, войны на два фронта можем и не выдержать.
– Именно поэтому они и заключили союз, - хмыкнул Алексей.
"Ну, Пашка, гад, - подумал он зло.
– Все свое гнет. Ничего, еще поквитаемся".
– Что я могу сделать как командир пограничной стражи?
– поднял он голову.
– Сдать командование полковнику Посадникову, - скомандовал адмирал.
Полковник
– Вы отправляете меня в отставку?
– поднял он брови.
– Ты нужен мне, - произнес Оладьин.
– Тебе придется вернуться к роли дипломата. Без внешней помощи, боюсь, не удастся справиться с вставшим против нас блоком. Вряд ли я найду лучшую кандидатуру, чем ты, для поездки в Лондон. Нам надо заручиться поддержкой англичан хотя бы в борьбе с Зигмундом. Оттуда ты отправишься на юг России. Я посылаю туда генерала Раевского с заданием уговорить генерала Алексеева, командующего Добровольческой армией, действовать в союзе с нами. Совместными действиями мы сможем остановить распространение большевизма и, даст бог, даже свергнуть Советы. Ты будешь членом нашей делегации. Но твоя задача шире - принять все меры к устранению раскола в белом движении. Как бы ни относился к нам Деникин и каким бы державником он ни был, мне будет приятнее в качестве главы соседнего государства иметь его, чем Ленина. Выезжай завтра же.
– Есть, - приложил руку к козырьку Алексей.
* * *
Алексей вошел в приемную военно-морского министра Великобритании и представился.
– Проходите, господин Татищев, - проворковала, глядя на посетителя с милой улыбкой, Джоана.
По ее томному взгляду Алексей понял, что его вновь ждет бурная ночь. Что же, таких ценных контактов терять нельзя. Козырнув, он прошел в министерский кабинет.
– Алексей, - поднялся навстречу из-за стола Черчилль, - рад вас видеть в добром здравии.
Алексей, садясь в удобное кожаное кресло, рассматривал этого лощеного, еще не старого, вечно попыхивающего сигарой джентльмена, призванного сыграть столь важную роль в истории, и думал: "Ну, давай, Уилки, на тебя вся надежда".
– Господин министр, - произнес он, - я счел возможным обратиться к вам, помня наши прежние добрые отношения и ту неоценимую помощь, которую вы оказали нам в феврале. Прошу еще раз помочь. Я хотел бы побеседовать с премьер-министром о военном содружестве между Британией и Северороссией.
– Означает ли это, что правительство Северороссии намерено вступить в войну на стороне Антанты?
– поднял брови Черчилль.
– В настоящее время сама государственность Северороссии под угрозой, произнес Алексей.
– По нашим данным, между самопровозглашенным королевством Ингерманландским и Советами заключен пакт о совместном нападении на Северороссию. Боевые действия могут начаться в августе. Нет никаких сомнений, что Берлин поддержит свою марионетку. Безусловно, это автоматически означает вступление Северороссии в войну. Но Северороссии необходима поддержка союзников, чтобы устоять под натиском двух недружественных держав.
– О какой поддержке идет речь?
– нахмурился Черчилль.
– О военной, - выдохнул Алексей.
– Все усилия Великобритании и ее союзников сосредоточены сейчас на борьбе с германскими и австро-венгерскими войсками в Западной Европе. В настоящее время Британия не может выделить войска и боевые корабли для операций на востоке.
– Когда может появиться такая возможность?
– осведомился Алексей.
– После капитуляции кайзера, - буркнул Черчилль.
– Но если военные действия продлятся до ноября, на Балтике и в северных водах встанет лед, - холодея, произнес Алексей.
– Тогда в апреле, - безразлично произнес Черчилль.
– Господин министр, - с трудом сдерживаясь, произнес Алексей, - вы оставляете Северороссию один на один с превосходящими силами противника на девять месяцев. Если вы не испытываете никакой жалости к народу Северороссии, подумайте хотя бы об интересах Британии. Кто, как не Северороссия, может стать форпостом антикоммунизма на востоке? Если не поддержите нас сейчас, то со временем вам придется самим сражаться с коммунистической угрозой.
– Господин Татищев, - насупил брови министр, - после принятия ультиматума кайзера и беспрепятственного пропуска на свою территорию немецких войск Северороссия, управляемая адмиралом Оладьиным, не рассматривается нами как союзная держава. Кроме того, в качестве главного врага Великобритании в настоящее время рассматривается Германия. Безусловно, мы готовы оказать поддержу Северороссии в случае агрессии со стороны советского правительства, которое мы не признаем, но только после окончания войны на европейском театре военных действий.
– Он поднялся и протянул руку, давая понять, что аудиенция закончена.
– Прошу передать господину Оладьину уверения в моем самом искреннем уважении и наилучшие пожелания.
– Благодарю, - встал и ответил на рукопожатие Алексей, думая про себя: "В задницу себе засунь свое уважение и пожелания".
* * *
Яркое августовское солнце жарило булыжную мостовую Екатеринодара. Алексей стоял у открытого окна и смотрел на улицу. Только неделю назад Добровольческая армия, совместно с казаками опрокинув сопротивление превосходящей ее в численности в восемь раз армии Кубано-Черноморской Советской Республики, заняла город*. Жизнь потихоньку возвращалась в привычное русло. Открывались магазины, спешили служащие по своим делам. Хотя армейские патрули и посты не давали забыть о военном положении.
К Алексею подошел генерал Раевский и негромко произнес:
– Вот сейчас и вы услышите то, что я выслушиваю уже месяц.
– Проходите, господа, - поднялся из-за своего стола адъютант.
Пройдя в кабинет заместителя командующего Добровольческой армии**, офицеры вытянулись не стойке "смирно".
– Здравия желаю, - козырнул Раевский.
– Здравия желаю, - поморщился Деникин. Сесть гостям он не предложил.
– Антон Иванович, - произнес Раевский, - наше сообщение носит чрезвычайный характер, и мы бы хотели довести его непосредственно до командующего.