Враги
Шрифт:
– Сами могли бы и не мараться.
– Извини, не удержался.
Когда труп вынесли, Алексей закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. "Черт, - подумал он, - Озалс - не человек, а я? На эмоциях, на ненависти, на интуиции спускаю курок и уничтожаю, кого хочу. Это что, нормально? Я сам стал подобен зверю. Как? Когда? Я научился у Костина действовать интуитивно. Но тогда же во мне поселился зверь, существующий лишь ради выживания и удовлетворения своих страстей. Попробовав кровушки, этот зверь вырос и окреп. Как нравится ему ощущать сталь револьвера в моей руке, чувствовать власть над жизнью окружающих. Того и гляди он овладеет всем моим существом, превратив меня в человека куда более опасного, чем это зверье, с которым я воюю. Как и у них, моральных
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник Пеери.
– Ваше превосходительство, - прокричал он, - на подступах к городу красные.
– В ружье, - коротко скомандовал Алексей.
* * *
Оладьин мрачно посмотрел на Алексея, потом взгляд снова вернулся к папке, лежащей на столе. Наконец адмирал недовольно проговорил:
– За Вологду, конечно, спасибо. Но твоя самодеятельность...
– Во всех городах, которые мы отбиваем у красных, и в большинстве отбитых у немцев мы встречаем коммунистическое подполье, - произнес Алексей.
– Контрразведка не справляется. Да это и не ее дело. Здесь мы встретились скорее с политическим течением, чем со шпионажем, диверсиями и саботажем, которые организуют в тылу врага, воюя с соседним государством. Политическая полиция империи разрушена еще в семнадцатом, так что бороться нам с большевистской заразой нечем. Вот я и сформировал из нескольких поступивших к нам на службу и переведенных в мое управление бывших жандармских офицеров следственный департамент. В Вологде он вполне показал свою эффективность.
– И ты не посоветовался ни со мной, ни с Шульцем?
– Я хотел убедиться, что это работает.
– Убедился?
– Вполне.
– И чего ты хочешь теперь?
– Использовать удачный опыт в больших масштабах.
– Что ты предлагаешь конкретно?
– Преобразовать Управление спецопераций Генштаба в Управление государственной безопасности при президенте. Это управление должно осуществлять функции политической и промышленной разведки и контрразведки. Военные этим не занимаются. Кроме того, управление должно заниматься борьбой с антигосударственными и экстремистскими элементами и организациями в стране.
– Для этого существует Министерство внутренних дел.
– Не совсем для этого. Его задача - борьба с криминалом. Те функции, о которых я сказал, ему не свойственны, и оно не готово к этой работе.
– Но может подготовиться.
– Конечно, - мягко улыбнулся Алексей, - но подумайте, господин президент, какие перспективы имеет специальная служба, имеющая развитый следственный аппарат и специальные войска и подчиняющаяся непосредственно президенту. Как я вам уже говорил, вскоре весь мир пойдет по этому пути. Я знаю, как они будут работать. Я уже начал формирование подобной службы. Сейчас, пока еще идет война, общество спокойно проглотит создание такой структуры, без криков о подавлении гражданских свобод. Давайте не будем упускать такого замечательного шанса и доведем дело до конца.
Адмирал откинулся в кресле. Его пальцы нервно забарабанили по крышке стола. В комнате воцарилось молчание. Алексей спокойно смотрел на него, давая возможность обдумать услышанное. Наконец, тяжело вздохнув, адмирал произнес:
– Ну что ж, давай поговорим о том, чем бы могло заняться это управление и какой ты видишь его структуру.
* * *
Отдуваясь от назойливого тополиного пуха, Павел взбежал на третий этаж дома на Кирочной и позвонил. Открыл ему сам Дмитрий Андреевич.
– Здравствуйте, Дмитрий Андреевич, - улыбнулся Павел, переступая порог.
– А где супруга, горничная?
– Здравствуйте, - буркнул Санин.
– С сыном в саду гуляют. Почему на вас снова эта гадость?
Он с отвращением рассматривал кожанку Павла
– Командую Ингерманландской рабочей бригадой, - отчеканил Павел.
– Пять тысяч штыков. Завтра убываем на фронт, под Лугу.
– Стало быть, должность генеральская, с чем вас и поздравляю, проворчал Санин, проводя гостя в комнату.
– Попрощаться ко мне, значит?
– Так точно, - кивнул Павел.
– Ну, - улыбнулся Санин, - в добрый час вам сказать не могу, но - храни вас бог.
– И все же вы не симпатизируете нашему движению, - вздохнул Павел.
– Я не симпатизирую всем, кто навязывает свою волю окружающим при помощи расстрелов и концлагерей, - помотал головой Санин.
– Но ведь на той стороне все то же, - возразил Павел.
– Это оправдание?
– склонил голову набок Санин.
– Вы, коммунисты, часто напоминаете мне человека, который пришел навязывать свою волю с оружием в руках, нарвался на ответный огонь и жалуется на недостойное поведение противника. Полноте. Если ваш мир и вправду настолько хорош, убеждайте. Люди не враги себе, они в состоянии понять голос разума. Они пойдут за вами, и тогда то, что вы называете отжившим, исчезнет значительно быстрее. Но если вам приходится насаждать свои порядки с помощью террора - простите, боюсь, что-то у вас не так.
– Алексей сейчас, наверное, с пальмовой веткой ходит по деревням и проповедует, - съязвил Павел.
– Про Алексея особый разговор, - вздохнул Санин.
– Однажды взяв в руки оружие и пролив кровь, очень сложно остановиться. Я надеюсь, что он не станет одним из черных полковников, строящих фашистский режим. Но разговор сейчас о вас. Вы идете лить кровь, свою и чужую, чтобы заставить других жить по вашим правилам. Меня огорчает именно это.
– Дмитрий Андреевич, - произнес Павел, - вы же знаете, старый мир без боя...
– Я сказал все, Паша, и вы, кажется, уже повторяетесь, - вздохнул Санин, поднимаясь и доставая бутылку коньяка из буфета.
– Ничего мы уже друг другу не докажем. Давайте выпьем с вами на дорожку, и храни вас Бог. Боюсь, свидимся мы теперь не скоро.
* * *
Тополиный пух заполнил Новгород, будто снегом покрыв его мостовые и парки. Июньское солнце грело древний город. Алексей шел к резиденции верховного главнокомандующего. Встречные солдаты и офицеры лихо отдавали честь молодому генерал-майору. Это звание, вместе с постом начальника Управления государственной безопасности, Алексей получил несколько дней назад за успешную организацию восстаний в Тихвине, Пикалево и Старой Ладоге, позволивших войскам провести удачную наступательную операцию и объединиться в Лодейном Поле с армией вице-адмирала Макторга. На кителе Алексея горел золотыми гранями Северный крест - высшая военная награда Северороссии. Ее генерал-майор получил за успешное взятие Вологды. Теперь его должность называлась: начальник Управления государственной безопасности Северороссии. В его подчинении, кроме специального полка, насчитывающего полторы тысячи человек, многочисленных партизанских и диверсионных отрядов, был и быстро развивающийся следственный, разведывательный и контрразведывательный аппарат.
"Что ж, господин адмирал, - подумал Алексей, - искусство политики - это искусство делать поражения победами. Не хотели меня пускать к реальным рычагам власти, а я все-таки создал службу, в которой вы остро нуждаетесь и которая становится все влиятельнее".
В здании резиденции президента Алексей поднялся на второй этаж, вошел в кабинет и, поздоровавшись, сел за длинный стол для совещаний. За столом уже расположились: начальник Генерального штаба Луцкий, командующий Южным фронтом Юденич, командующий Северным фронтом Дашевский и командующий Карельским фронтом вице-адмирал Макторг. Через минуту в зал вошел прибывший из Кронштадта через Эстонию вице-адмирал Спиридонович. За ним последовали министр внутренних дел Шульц и министр иностранных дел Вайсберг. Наконец, дверь в противоположном конце зала распахнулась, и быстрой походкой вошел Оладьин.