Врата-2
Шрифт:
Вот эту новость я и сообщила Дине перед информатикой. И у неё сразу появился стимул для занятий (это я шучу). Стимул у неё и так был, при её-то способностях будущего волшебника. Мы вообще с ней решили учиться только на пятёрки. Волшебники мы или нет!? Мы с ней даже на ИЗО умудрились заработать по пятёрке, хотя художественными талантами до сих пор не блистали.
Последним уроком было обществознание. Вот предмет, отношение к которому у нас с Диной кардинально изменилось. При той ответственности, что ложилась на нас в деле возрождения нашего Мира, обществознание становилось для нас очень важным предметом, к изучению которого мы приступили с энтузиазмом, который поразил Жанну Максимовну. Она, кроме истории, вела у нас и обществознание. Я почему так подробно описываю, что происходит в школе? Учёба в школе, это сейчас моя работа,
На последней перемене я позвонила папе (он, к счастью, ещё не ушёл на обед) и попросила, чтобы тот моноблок, что он обещал Дине, привезли к школе к концу занятий (в 13.45). Так что после обществознания мы с Диной побежали на выход. Машина уже ждала. Я поздоровалась с водителем, познакомила его с Диной, и он отвёз нас к Дининому дому. Там он занёс нам коробку с компьютером в дом и уехал. Я помогла Дине установить моноблок, познакомила с особенностями работы на нём и посоветовала поскорее подвести кабель Интернета. И Дина показала мне Серёжу. Мне его так жалко было, просто не высказать. Мне пришло в голову определение "никакой". Это так бабуля называет людей, которых показывают по телевизору, которые ничего не соображают. Вот и Серёжа был "никакой", вяло лежал в манеже и взгляд такой рассеянный. Он медленно водил глазами по потолку и стенам, долго не задерживаясь ни на чём. А Дина увидела мою жалость и сказала:
– Ты его раньше не видела, вот и не можешь оценить, как он начал меняться. Вот Володя говорит, что через пару недель мы его не узнаем. В воскресенье у него взгляд ещё бессмысленный был, а сейчас он смотрит вокруг. И головку он не держал, а сейчас уже может понемногу. Мы его вообще-то чужим не показываем, но ты ведь не чужая, тебе можно.
– Мне можно, - подтвердила я.
– И ты в любой момент можешь рассчитывать на мою помощь, помни об этом.
Потом Дина мне рассказала, что Володя ей признался в том, что не был уверен сначала, сможет ли он помочь. Дело в том, что волшебники, вернее, ученики Школы, не брались лечить детей, которые рождались с отклонениями, обусловленными родовыми проклятьями. То есть, если в их роду кто-то из предков совершил тяжкий грех, ребёнок мог быть неизлечимым. Но у Серёжи причина ДЦП была не в грехах родителей, а в ошибке акушерки. Когда Володя это "увидел", он уже был уверен, что Серёжу можно быстро вылечить. Вот и взялся.
А я очень порадовалась тому, что Володя взялся помочь, и у Лесковых вскоре уйдёт эта беда. По рассказам мамы я знала, как это страшно, когда ребёнок болеет, и нет надежды на исцеление. Так что домой я бежала с лёгким сердцем.
Сегодня я обедала с мамой, на этот раз припозднилась она. Когда родились близнецы, мама уволилась из детской поликлиники. А когда малышам исполнился год, мама согласилась работать консультантом в детском санатории. Не врачом, постоянно, а консультантом, когда штатному врачу санатория требовалась помощь. Сегодня она как раз туда и ездила. Благо, теперь у нас была Тяпа. А то раньше мама переживала, когда ей надо было уехать, потому что бабушке было трудно одной с двумя маленькими непоседами. За Тяпу мама не уставала меня благодарить. Ведь теперь она даже от прогулки с близнецами могла получать удовольствие. Раньше ей всё время приходилось гоняться то за одним, то за другим. Теперь с этим отлично справлялась Тяпа.
Бабушка Тоня не забыла просьбу домовых о молоке. Уже сегодня с утра она обзванивала своих знакомых, узнала телефоны нескольких сельчан, которые постоянно привозили молоко от своих коров, на продажу к нам в город. И после обеда попросила маму свозить её и меня в ближайшие посёлки. Марик согласился побыть дома с близнецами, тем более, что они ещё спали. А когда проснутся, Марику помогут и домовые и Тяпа. Марика я уже научила видеть домовых и даже общаться с ними. А вот не скажу, как. Сами учитесь дружить со своими домовыми. Могу только подсказать. Если действительно поверите в них и искренне попросите общаться с вами, они откликнутся. Если они у вас, естественно, есть.
Итак, Марик остался дома, а мы съездили по четырём адресам. В первом посёлке мне понравилась корова, но маме не понравились хозяева. Уж очень грязно было у них в доме. По второму адресу корова была больна, по третьему - кормили корову неправильно, у неё молоко получалось некачественное. А вот в четвёртом посёлке нам
Вернулись мы домой довольные. И ездили недолго, близнецы недавно проснулись, как сказал Марик, и домовых обрадовали, что с завтрашнего дня молока у нас будет вдоволь. А Марик был доволен тем, что чувствует себя дома в полной безопасности. Он ведь впервые остался один с близнецами в таком большом доме, но нисколько не боялся.
Между прочим, пока нас не было, Марик пожаловался Лавру на нашего нового соседа. Соседа не по улице, а по участку. На том участке раньше и жил Лавр, пока хозяева его не бросили. У нас ведь дом построен в глубине участка. Так вот, недавно тот участок, доступ к которому с другой стороны квартала, т.е., с параллельной улицы, купил один из папиных конкурентов. И тоже решил дом построить в глубине участка, то есть рядом с нашим домом. У нас-то папа соблюдал нормы строительства, дом стоял на надлежащем расстоянии от границы участка. А Никита Игоревич Комаров решил дом строить прямо на границе своего, чтобы стена дома прямо перед нашими окнами была. Папа только вздохнул, даже не стал пытаться образумить Комарова. Тот ведь и рассчитывал, что папа будет просить и договариваться, заранее злорадствовал, как откажет этому "выскочке". А папа нам сказал, что придётся нам окна на той стороне закрыть. Я к чему так подробно. Марик рассказал Лавру эту историю, а домовой придумал очень хорошее решение. Лавр установил на границе нашего участка звуковой барьер и сказал, что шум от Комаровых до нас не будет доноситься вообще. Когда мы это узнали, обрадовались все, а бабуля особенно. У неё окна комнаты выходили на участок Комарова, чтобы ей шум с улицы не был слышен. А ещё Лавр вырастил на границе с соседними участками высокую зелёную изгородь.
– Как же хорошо, когда с домовыми дружбу водишь, - радостно сказала бабуля.
– Как много мы потеряли, когда про домовых забыли!
А к 17 часам мы вчетвером (Володя, Соня, Дина и я) пришли в папин офис, чтобы обсудить условия нашей работы. Марина начала работать ещё вчера.
Когда Володя с Соней познакомились с папой, мы устроились на креслах и диване в папином кабинете. Папа предложил нам напитки, от которых мы дружно отказались. А потом Володя начал доставать из пустоты привычные уже нам стаканы с нектаром. Достал пять стаканов и вручил каждому.
– Впечатлён, - восхищённо сказал папа, получив свой стакан.
– У-ум, - промычал он, сделав первый глоток, - действительно, Божественный нектар.
Мы помолчали, наслаждаясь напитком, потом папа поинтересовался.
– А вы все так можете?
– он указал на исчезающие из наших рук пустые стаканы.
Мы трое дружно замотали головами.
– Только Володя, - пояснила я, - мы ещё этого не умеем.
– Ладно, переходим к делу, - сказал папа.
– Я вас собрал, ребята, и девчата, - добавил он, улыбнувшись, - чтобы предложить вам работу, которая принесёт благо жителям нашего города.
– А что за работа?
– осторожно спросил Володя.
– Женя мне сказала, что вы можете уже различать полезные и вредные для здоровья продукты, лекарства, одежду, обувь, игрушки, в общем, всё то, что продаётся на рынках и в магазинах.
– Да, этому учат ещё на первом курсе, - подтвердил Володя.
– Я, когда только начал учиться в Школе, решил принести пользу родному городу, - с горькой иронией сказал он.
– Меня отказались слушать. Между прочим, - добавил он с ехидной улыбочкой, - в ваш офис, Анатолий Владимирович, я тоже обращался.