Врата Абаддона
Шрифт:
Мечта. Чужая мечта, обреченная остаться мечтой, — но достойная. Прекрасная даже в руинах.
— Капитан Холден? Можно с вами поговорить?
К нему обращалась маленькая женщина с тугими рыжими косами, одетая в простой коричневый костюм. И в том уютном возрасте, который всегда напоминал Холдену его матерей.
— Меня зовут Аннушка Воловодова, — с улыбкой представилась она, — но вы можете звать меня Анна.
— А меня можно звать Джим, — ответил Холден, протянув ей руку. Он уже почти отдышался. Анна без тени страха ответила на рукопожатие. Как видно, его репутация «самого опасного человека в Солнечной системе» до нее еще не дошла. — Восточная Европа?
— Россия, — кивнула она. — Родилась в Кимрах, но с молодости москвичка. А вы из Северной Америки?
— Монтана. Коллективная ферма.
— Я слышала, в Монтане хорошо.
— С плотностью населения хорошо. Там и сейчас коров больше, чем людей.
Анна кивнула и принялась перебирать пальцами ткань костюма. Холден догадывался, что женщина хочет что-то сказать и не знает, как перейти к делу.
— В Кимрах то же самое. Там, знаете, туристические места, озера…
— Анна, — мягко остановил ее Холден, — вы хотели мне что-то сказать?
— Да, — ответила она. — Я должна вас просить никому не рассказывать о Клариссе и о том, что она натворила.
— Ясно, — кивнул Холден, — только кто такая Кларисса и что она натворила?
Женщина удивленно наклонила голову.
— Вам не сказали?
— Со мной не слишком рвались поболтать, — признал Холден. — Так чего я не знаю?
— Ну, это трудный вопрос. Вскоре после катастрофы на ваш корабль напала девушка по имени Мелба, — ответила Анна. — Долго рассказывать… словом, я последовала за ней, попыталась что-то сделать. Ваш старший помощник… Наоми. Она получила ранения. Тяжелые.
Мир вокруг Холдена сжался. Пока он валял дурака на Станции, болтал с Миллером, Наоми ранили. Руки у него затряслись.
— Где она? — спросил он, сам не зная, говорит о Наоми или о ранившей ее женщине.
— Наоми здесь. Ее доставили на «Бегемот», — сказала Анна. — Она в медотсеке, лечится. Меня заверили, что она поправится. Остальные ваши люди там же. Они пострадали раньше, когда сменился предел скорости.
— Живы?
— Да, — сказала Анна, — живы.
Он покачнулся под напором горя и облегчения, гнева и чувства вины. Анна придержала его за плечо.
— Кто такая Мелба и почему она напала на моих людей?
— Это не настоящее имя. Моя подруга знакома с ней и ее семьей. По-видимому, вы для девушки — что-то вроде мании. Ее зовут Кларисса Мао.
Мао.
Таинственная и могущественная Джули. Джули, переделанная протомолекулой в преследующий его дух Миллера. Джули, нанявшая оператора Коэна для саботажа, Джули, выглядевшая на его модели чуточку не так. Джули, весь последний год манипулировавшая им, направлявшая к Кольцу и к Станции.
Так это была вовсе не Джули.
— Она не в себе, — говорила между тем Анна, — но я надеюсь до нее достучаться. Если мне дадут время. Но если ее убьют…
— Где Наоми? Вы знаете, где она?
— Знаю, — кивнула Анна и добавила: — Простите. Я за своими делами забыла о ваших. Вас проводить?
— Да, пожалуйста, — сказал Холден.
Через пятнадцать минут он входил в маленькую палату медотсека, выделенную в полную собственность его семейству. Наоми лежала на каталке, одна рука в твердом лубке. Лицо пестрое, в выцветших синяках. От подступивших к глазам слез Холден не сразу сумел заговорить. Его сжигал убийственный гнев. Это не катастрофа. Не случайность. Это кто-то сделал нарочно.
Наоми увидела его и улыбнулась ласково, весело.
— Привет!
Он мигом очутился рядом с ней, схватил за здоровую руку, все еще не в силах заговорить. В глазах Наоми стояли слезы, но не было гнева, и он поразился, как благодарен ей.
— Анна, — сказала Наоми. Она заметно обрадовалась приходу женщины, а это уже много значило. — Джим, ты знаком с Анной? Она спасла меня от той чокнутой в ремонтном мехе.
— И нас, надо думать, тоже спасла, — вмешался Амос. — Так что спасибо, Рыжик, мы, пожалуй, все у тебя в долгу.
Холден с трудом сообразил, что «Рыжиком» его механик назвал Анну. Та, кажется, тоже удивилась.
— Счастлива, что оказалась полезной. Боюсь, я тогда была под действием обезболивающих. Все могло бы обернуться совсем иначе.
— Бери карандаш, — вставил Алекс, — и, как прикинешь, на что тебе может пригодиться Амос, получай бесплатно.
— Паршивец, — проворчал Амос и кинул в пилота подушкой.
— Спасибо вам, — сказал Холден. — Если вы их спасли, я обязан вам всем, что имею.
— Счастлива, что оказалась полезной, — повторила женщина и обратилась к Наоми: — Ты с прошлого раза стала лучше выглядеть.
— Поправляюсь, — ответила Наоми и, морщась, шевельнула пострадавшей рукой. — Посмотрим, как она будет двигаться, когда кости срастутся.
Анна с улыбкой кивнула ей, но улыбка скоро погасла.
— Джим? Нам бы все-таки поговорить. Нельзя ли наедине?
— Нельзя. Я думал, что уже никогда не увижу этих людей. Я останусь здесь. Хотите говорить — говорите.
Женщина обвела глазами членов его команды. В ее взгляде была то ли надежда, то ли вежливое отчуждение.
— Мне кое-что от вас нужно, — наконец сказала она.
— Все что угодно, — заявил Амос, приподнимаясь на кровати.
Холден был уверен, что Анна не поймет его буквально — а ведь Амос имел в виду именно то, что сказал. Оставалось надеяться, что священнице не требуется никого убивать.
— Если у нас это есть, — добавил Алекс, — оно ваше.