Врата джихада

Чагай Александр

Ксан не тратил времени попусту.

— Я в Москве ненадолго, а столько всего посмотреть хо­чется. Вот, два билета дали на концерт. Составите компанию?Мне больше не с кем — семьи нет, родственники в Старом Осколе. Не продавать же.

Щеки Зои Никитичны порозовели. Для приличия помяв­шись («не знаю, это так неожиданно»), она согласилась с эн­тузиазмом, который произвел на Ксана приятное впечатле­ние. Он неожиданно поймал себя на мысли, что ему нравит­ся эта женщина.

Посещение концерта прошло «на ура»: Зоя Никитична в вечернем платье, Ксан в темно-синем костюме, который вер­но служил ему с десяток лет, разговоры о литературе и искус­стве. В завершение вечера он пригласил ее в дорогой ресто­ран. На следующий день Зоя Никитична ответила домаш­ним ужином — при свечах, с салатом «оливье» и молдавским вином. Ксан расслабился, даже позволил себе фривольные мысли. Тело у нее, видать, все еще довольно крепкое.

— О чем вы думаете? — раскрасневшись, Зоя Никитична пригубила из бокала.

— О любви. — Ксан поигрывал вилочкой. — Никакие иные чувства не сравнятся с этим. Перед ним все отступает. — В его улыбке засквозило коварство. — Судя по всему, вы много любили, и вас любили тоже.

Зое Никитичне сказанное понравилось. Она еще больше покраснела и опустила глаза.

— Ну, признайтесь, — настаивал неугомонный гость.

—Наверное, — прошелестела смущенная хозяйка. — Но,бывает, любовь помрачает сознание, и человек действует себе во вред. — На ее лбу собрались морщины.

Не теряя доброго расположения духа, Ксан осушил стоп­ку (водка на столе тоже имелась), закусил маслинкой: — Вас что-то тревожит?

— Не стоит об этом. — Зоя Никитична потерла глаза и все-таки не сдержалась: — Я вспомнила о Володе. Мы заговори­ли о любви, и я вспомнила.

— Вы просто боитесь за него. Первая командировка. Но уверяю, все будет хорошо. Ждать осталось недолго.

— Вы так думаете?

Внезапно Зоя Никитична залилась слезами. Ксан под­сел к ней, обнял за плечи, принялся утешать: все образует­ся, волноваться ни к чему. Он и сам не заметил, как крепче привлек к себе женщину, она спрятала голову у него на гру­ди. Ксан почувствовал нарастающее желание.

.Преодолеть сопротивление Зои Никитичны оказалось не трудно. Когда он обнаружил на ней шелковое кружевное белье, то догадался: женщина не исключала, что вечер полу­чит сексуальное завершение. Страсть, с которой она приль­нула к нему, с которой отдавала свое тело, почти растрогала Ксана. В конце концов, он заслужил свои маленькие награды в этой несуразной истории. У него мелькнула мысль, что не вполне благовидно заниматься любовью с женщиной, кото­рая важна для него только как источник информации, одна­ко тут же успокоил себя — было бы еще хуже ничего не дать ей взамен. Хоть несколько недель будет думать, что жизнь пе­ременится к лучшему.

...Зоя спала, положив голову на его руку, и он старал­ся не шевелиться, чтобы не разбудить ее. Удивительно, на­сколько молодо она выглядела. Никаких подтяжек, а вид— очень даже..

Он осторожно взял сигарету с журнального столика, с на­слаждением затянулся. Было около девяти вечера, но спать не хотелось. Зоя — другое дело, притомилась от любовных утех. А он — каков молодец! Его тело ведет так, словно вспомнило моло­дость. А вдруг, ему просто нравится эта женщина? Может быть.

Зоя Никитична приоткрыла глаза, сладко потянулась.

— Я и не заметила, как заснула. Так хорошо.

Ксан промычал что-то невнятное.

— Ты не скоро уедешь?

— Я вернусь, и мы снова будем вместе.

Глаза женщины подернулись влагой, она благодарно по­смотрела на любовника. Какое-то время они лежали молча,тесно прижавшись друг к другу.

— Милый, — доверительно прошептала Зоя Никитич­на, — я чувствовала, что так будет. С того момента как увиде­ла тебя. — Затем, поколебавшись, все-таки решила открыть­ся. — Только не сердись. Но я с самого начала знала, зачем ты пришел.

Ксан хотел возразить, но она закрыла ему губы жаркой ладонью.

—Сын прислал письмо, с Зиной Черевичко. Там он на­писал, что, скорее всего, ко мне придет человек, и, навер­ное, им будешь ты.

— Он объяснил, почему? — спокойно осведомился Ксан.

— Нет. Упомянул, что у него проблемы, но они, мол, раз­решимы, и все наладится. Он что-то натворил? Ты. вы не сделаете ему ничего плохого? Ну ответь же! — она принялась тормошить Ксана. — Я места себе не нахожу, как ты не по­нимаешь!!

—Да погоди ты. — Он попытался ее успокоить, но Зоя Никитична вырвалась, уселась на постели, уткнув подборо­док в колени, сдвинув брови и страдальчески скривив рот.

— Ладно. — Ксан махнул рукой. — Я не имею права ничего говорить, но между нами. Да, мне нужна была информация о Володе. Мне и в голову не могло прийти, что.

Зоя Никитична резко приподнялась на постели. Кожа на ее лице покрылась пятнами, пальцы комкали простыню. —А-а. — только и смогла произнести она. Женщина мгновен­но постарела, рельефно прорисовались морщины, ее сотряс­ла мелкая, противная дрожь.

Ксан старался смотреть Зое Никитичне в глаза и как мож­но искреннее.

—Сейчас самое важное — судьба Володи. Ты — его мать,для нас — он верный товарищ, который совершил ошибку, и ее необходимо исправить. Ему были переданы важные мате­риалы, Володя вообразил, что сумеет самостоятельно прове­сти операцию, которую руководство пока даже не одобрило.Парень молодой, увлекающийся.

— Да, да! — возбужденно подтвердила Зоя Никитична. —Он именно такой. — Внезапно она сообразила, что сидит на постели голая: простыня сползла с плеч. Судорожно при­крывшись, всхлипнула и вытерла глаза, размазав косметику.

—Ну вот, — Ксан был доволен тем, что его рассказ нахо­дит должный отклик, — возникло определенное противоре­чие. Володя не понимает, что в одиночку ему не выпутаться.Ну, а мне, его другу, очень не хочется доводить дело до кон­фликта. Вот я и попросил разрешения съездить в Москву,поговорить с единственным человеком, который мог бы на него повлиять. Ему кажется, что победителей не судят, и если дело выгорит, то его примут назад с распростертыми объяти­ями. Увы. У нас часто важен не результат, а дисциплиниро­ванность, послушание.