Врата ночи
Шрифт:
На патрульной машине они объезжали свой участок — район Чертанова, примыкающий к Варшавскому шоссе и улице Красного Маяка. На тротуаре, лепившемся к ограде фармацевтической фабрики, что-то внезапно привлекло их внимание.
Там лежал человек. Милиционеры подумали: пьяница домой не дополз, спать угнездился, но...
— На асфальте следы крови были. Он, видимо, полз около сотни метров вдоль обочины, — рассказывал Колосову сержант. — Мы по рации «Скорую» вызвали. Я с ним оставался, а напарник по следу прошел до самой фабричной проходной. Кровищи! Мы сначала думали, на заводе что-то
Парня мы осмотрели — молодой, документов при себе никаких. Была только пачка сигарет, на ней номер телефона записан — мы ее в дежурную часть отдали. Бумажник был — деньги, тоже в дежурку отдали, ключи. Во время осмотра визуально определили, что у него ранения в брюшную полость: ножом пырнули. До приезда врачей я его шевелить боялся. Я ему лишь куртку свою под голову подсунул. Он пить просил, задыхался. У нас минералка была, но я с армии знаю, что при брюшных проникающих пить давать нельзя. Я ему только губы смачивал. Кроме этих ранений, на нем еще повреждения: лицо в кровь разбито и на ладонях — порезы. Он, наверное, за нож хватался во время драки. И еще одна деталь. Мы, когда ночью начальнику розыска о ней докладывали, он сразу же отбил телефонограмму на Петровку. Наверное, и вы потому приехали, да?
— Какая деталь? — терпеливо спросил Колосов.
— На левой его руке наручники болтались. Левый браслет намертво защелкнулся, а правый — то ли не сработал, то ли он его во время борьбы сорвать ухитрился как-то. Ему их уже в больнице сняли. Нам за ключом пришлось в отделение мчаться, ну пока его к операции готовили. Ключ стандартный оказался.
— Он что-нибудь вам говорил?
— Он крови уже очень много потерял. Умирал он... Сказал только, что возвращался домой, голосовал. Его машина подобрала, и водитель на него напал. А он пытался вырваться, и во время борьбы тот его ножом порезал и избил.
— Он именно так вам все говорил или это ваш вольный пересказ событий? — уточнил Никита.
Сержант вздохнул.
— Вольный пересказ, товарищ майор. Речь отрывистая была, невнятная. Это то, что я понял с его слов.
В дежурной части Колосов осмотрел вещи незнакомца. Они уже были упакованы в прозрачный пластиковый пакет, опечатанный по всем правилам. Пачка сигарет «Кэмел» — на ней действительно записан какой-то номер телефона (Колосов списал его себе), бумажник, в нем одна денежная купюра достоинством в пятьсот рублей и пластиковая карточка па оплату мобильного телефона. Связка ключей. И коробка самых обычных дешевых спичек.
В другом пластиковом пакете, уже подготовленные для дактилоскопической экспертизы, лежали наручники, снятые с потерпевшего. Никита осматривал их сквозь полиэтилен, не касаясь. Действительно стандартные. Однако другой формы, чем те, что обнаружены на стройке у водоканала.
Из отделения он сразу же поехал в больницу, куда «Скорая» ночью увезла раненого. Разговаривал в приемном покое с дежурным врачом. Потерпевший был записан в журнале поступления больных как «неизвестный, поступивший без удостоверения личности». Врач сказал, что операция продолжалась до утра, затем больного перевезли в реанимацию. «Состояние крайне тяжелое. Мы делаем все возможное, но он потерял слишком много крови».
Горячность, с которой Никита настаивал, чтобы его хоть на минуту пропустили к потерпевшему, и удостоверение начальника отдела убийств произвели на врача впечатление. Он был пожилой, опытный и наверняка повидан на своем веку и не такие ситуации. Колосова пропустили наверх, но у дверей реанимации пришлось выдержать еще одно сражение со строгой заведующей отделением. Она подтвердила, что состояние здоровья больного до сих пор внушает большие опасения.
— Мы спросили, как его зовут, когда он немного пришел в себя, — сказала она таким прокурорским тоном, словно обвиняла в чем-то Колосова. — Его зовут Денис. Фамилия Маслов. Видимо, на него напал уличный грабитель.
Напал грабитель... Никита был готов согласиться с заведующей, лишь бы она пропустила его.
— Он очень слаб. Хорошо, я понимаю, насколько это важно для вас. Можете увидеть его. Но как только я кивну, вы немедленно уйдете, — заявила она, наконец, смягчившись.
Маслов лежал на высокой жесткой кровати-каталке за клеенчатой занавеской, отгораживающей его от других больных. Простыня закрывала его лишь до бедер. На голом теле, на животе, Никита увидел марлевые тампоны, приклеенные пластырем, прикрывающие раны и хирургические швы. Пять проникающих в брюшную полость, множественные повреждения внутренних органов — в лице парня не было ни кровинки. А лицо было похоже на распухшую бледносинюшную маску — синяки, нос сломан, губы разбиты.
Он был короткостриженый худенький блондин, в мочке его правого уха Никита заметил крошечную мельхиоровую серьгу с поддельной жемчужиной.
— Денис, слышишь меня? — спросила заведующая. — К тебе пришли из милиции...
Тон был уже не прокурорским. Мягким, почти нежным. Таким тоном женщины дают согласие на самые смелые мужские предложения. И по тому, как эта врачиха говорила с раненым, Никита понял: Маслов — не жилец.
— Свет глаза режет... — прошептал Маслов. Голос его не был слабым, только очень-очень тихим. — Штору задерните, пожалуйста.
Врач отошла к окну.
— Денис, кто тебя ранил? — Никита осторожно придвинул стул к кровати. В приемном покое ему дали халат — голубую распашонку, завязывающуюся на спине. При каждом его движении она трещала по швам.
— Я его не знаю... Я тачку ловил... Он остановился. Я сел к нему. Он засмеялся, сказал мне... И вдруг ударил меня в лицо... А я... там наручники! — Маслов дернулся, рука его зашарила по простыне. — Один не защелкнулся... Я вырвался, выпрыгнул на ходу. Упал, ударился... Он вышел из машины и начал бить меня ногами, потом ножом ударил раз, потом еще...
— Лежачего?
— Да.
— Что за машина была? Марка?
— Темная «десятка»... Кажется, «десятка»...
— Где ты сел в машину? На Варшавском шоссе? Откуда ты возвращался? Ты его запомнил? Того, кто на тебя напал?
Маслов смотрел на Колосова... Быстрые мягкие шаги — Никита оглянулся: заведующая ринулась к кровати, махнула рукой: все, достаточно, немедленно уходите! Из ординаторской бежали медсестра, анестезиолог. Никита увидел, как в углу губ Маслова показалась тоненькая струйка крови. Потекла по подбородку.