Врата Рима
Шрифт:
Сулла вышел из зала, сопровождаемый группой сторонников. Напряжение заметно спало, все оживились: одни заговорили, другие засмеялись, а третьи лишь задумчиво переглядывались.
Марий встал, и все мгновенно затихли.
— Спасибо за доверие, господа. Я не допущу в город никого, кто силой захочет войти в него.
Судя по его формулировке, заметил Гай, после возвращения Сулла вполне может оказаться в числе тех, от кого Марий собрался защищать город.
Сенаторы толпились вокруг дяди Гая, кто-то открыто пожимал ему руку. Марий
— Красс, это мой племянник, Гай. По нему не скажешь, но этот самый Красс — один из самых богатых людей Рима.
На длинной тонкой шее Красса покачивалась голова с карими глазами, тепло лучащимися среди многочисленных морщинок.
— Меня благословили боги, это верно. У меня еще и две дочери-красавицы!
Марий хихикнул:
— Одна еще ничего, но вторая пошла в отца!
Гай ужаснулся, а Красса эти слова как будто и не задели. Он печально улыбнулся:
— Увы, она и вправду немного костлява. Придется дать ей большое приданое, чтобы соблазнить римскую молодежь. — Он повернулся к Гаю и протянул руку. — Рад знакомству, юноша. Ты собираешься стать полководцем, как дядя?
— Да, — серьезно отвечал Гай.
Красс улыбнулся.
— Тогда тебе понадобятся деньги. Приходи ко мне, если захочешь, чтобы кто-то на тебя поставил, ладно?
Гай резко пожал протянутую руку, и Красс исчез в толпе.
Марий наклонился и прошептал ему на ухо:
— Молодцом! Он мой верный друг и к тому же невероятно богат. Устрою тебе посещение его поместья — роскошь необычайная! А сейчас я хочу тебя еще кое с кем познакомить. Пошли.
Гай пошел за ним, пробираясь через тесные группки сенаторов, которые обсуждали события дня и неудачу Суллы. Марий жал руку каждому, кто встречался с ним взглядом, спрашивал о семье и об отсутствующих друзьях. Все такие компании после его ухода улыбались.
На другом конце зала стояли и тихо беседовали трое. Как только Марий и Гай подошли, они замолчали.
— Вот про кого я говорил, Гай! — весело сказал Марий. — Гней Помпей, которого друзья прозвали лучшим римским полководцем современности — когда я болею или в отлучке.
Помпей, дружески улыбаясь, пожал обоим руки. В отличие от худосочного Красса, он был довольно упитан, но при росте не меньше, чем у Мария, лишний вес его не портил, а скорее придавал внушительности. Гай решил, что ему вряд ли больше тридцати, что делало его воинским заслугам еще большую честь.
— Марий, в этом не может быть и сомнений! — ответил Помпей. — Воистину я творю чудеса на ратном поле. При виде моих маневров даже сильные духом мужчины смахивают скупую слезу.
Марий рассмеялся и хлопнул его по плечу.
Помпей смерил Гая взглядом.
— Юная копия тебя, старый лис? — обратился он к Марию.
— А как иначе, с моей-то кровью в жилах?
Помпей сцепил руки за спиной.
— Сегодня, вытеснив Суллу из Рима, твой дядя пошел на огромный риск. Что ты об этом думаешь?
Марий открыл рот, но Помпей поднял руку.
— Дай ему сказать, старый лис. А я посмотрю, что он из себя представляет.
Гай ответил без колебаний, слова находились удивительно легко.
— Вызывать недовольство Суллы — опасный ход, но мой дядя любит азартные игры. Сулла служит Риму и разобьет войска противника. А когда вернется, им с дядей придется как-то договориться. Возможно, мы сможем расширить казармы, чтобы в городе могли стоять оба легиона.
Помпей заморгал и повернулся к Марию:
— Он что, дурак?
Марий усмехнулся:
— Отнюдь. Просто он не знает, доверяю я тебе или нет. Подозреваю, он уже догадался о моих планах.
— Так что сделает твой дядя, когда Сулла вернется? — прошептал Помпей Гаю на ухо.
Гай огляделся и не увидел никого, кто мог бы подслушать, за исключением троих человек, которым Марий явно доверял.
— Он закроет ворота. Если Сулла попытается войти силой, сенат объявит его врагом Рима. Ему придется либо начать осаду, либо отступить. Предполагаю, что он подчинится Марию, как обычный легат — римскому консулу.
Помпей согласно кивнул.
— Опасный путь, Марий, как я и сказал. Открыто я не могу тебя поддерживать, но втайне сделаю все, что смогу. Поздравляю с прекрасным триумфом. Ты выглядел великолепно.
Он подал знак остальным двоим, и они отошли.
Гай хотел что-то сказать, но Марий покачал головой.
— Пойдем наружу, здесь воздух застоялся от интриг. — Они вышли за двери; Марий приложил палец к губам, чтобы Гай не задавал вопросов. — Не здесь. Слишком много ушей.
Гай огляделся и заметил сенаторов — сторонников Суллы, косящихся на них с неприкрытой враждебностью. Он пошел за Марием, и они сели на каменные ступени так, чтобы их не было слышно. Неподалеку легионеры Перворожденного, которые казались неуязвимыми в своей сияющей броне, все еще стояли по стойке смирно. Странно было сидеть перед тысячами людей прямо на ступенях сената.
Гай больше не мог сдерживаться.
— Как тебе удалось добиться перевеса?
Марий рассмеялся и вытер неожиданно выступивший на лбу пот.
— У меня был план, дружок. Я узнал о Митридате почти сразу, за много дней до Суллы. Для убеждения колеблющихся сенаторов я применил самый древний рычаг в мире. И все-таки победа оказалась более шаткой, чем я хотел бы. Мне это стоило целого состояния, но с завтрашнего утра Рим в моих руках.
— Он ведь вернется, — возразил Гай.
Марий фыркнул:
— Через полгода, а то и позже. А может, его убьют на поле боя! Или его разобьет Митридат — говорят, он хитрый полководец. Даже если Сулла разберется с ним вдвое быстрее и приплывет с попутным ветром, у меня будет несколько месяцев на подготовку. Уйдет он легко, а вот войдет только с боем.
Гай покачал головой, не веря тому, что услышал.
— А что теперь? Идем в твой дом?
В ответ Марий немного печально улыбнулся.
— Нет. Пришлось продать его на взятки — понимаешь. Сулла уже начал их подкупать, и в большинстве случаев пришлось предлагать в два раза больше. Я потратил все, что у меня есть, не считая коня, меча и доспехов. Я, наверное, первый правитель Рима без гроша!