Врата в преисподнюю
Шрифт:
Наверху нас подстерегала неприятная неожиданность и причиной ее стала давно позабытая всеми Катя.
Едва мы достигли верхней площадки, раздался дикий крик, поначалу повергший нас, меня уж — точно, в неописуемый ужас, и из-за камня вылетело странное создание, в котором я не сразу узнал невесту фермера. Девчонка явно была не в себе.
— Не подходите!!! — истерически визжала она, отбегая все ближе к отвесной стене.
Сначала я подумал, что виной неадекватного поведения только панический страх перед Федором. Однако, присмотревшись, увидел в руках Кати пластиковую бутылку, которую недавно с таким усердием искал Илья, и понял, что девчонка ко всему прочему еще и сильно пьяна.
— Катюха, ты что? — пробовал утихомирить ее Федор. — Да не трону я тебя. На фиг ты мне нужна…
Катя на его слова не реагировала. Она все ближе отступала к обрыву и вскоре остановилась на самом его краю. Поднявшийся к этому времени ветер трепал ее волосы, парусом надувал платье, да и сама девушка под его порывами угрожающе раскачивалась, балансируя на грани бытия и вечности.
Ситуация становилась критической. Одно неосторожное движение, любая нелепая случайность могла привести к трагическим последствиям.
— Стойте! — страшным голосом приказал Федор и сам замер, словно истукан.
Между нами и девушкой было метров десять.
— Катенька, дорогая, ты хотела мне что-то сказать?
— Ха-ха-ха!!! Испугались?! То-то же. А я вот возьму и прыгну! Думаете, я не умею летать? Еще как умею…
— Сумасшедшая… — прошептала за моей спиной Рыжая, но Федя так на нее посмотрел, что она сразу умолкла.
— Катюша, брось ломать комедию. Иди лучше к нам. Мы тебе нальем…
Ответом на мой призыв стала новая порция истерического смеха. Потом Катя демонстративно поднесла к губам пластиковую бутылку и, обливая платье, сделала несколько глотков. При этом она так опасно наклонилась над пропастью, что я от ужаса зажмурил глаза, даже не надеясь, что ей удастся удержаться на ногах.
Но на этот раз, кажется, пронесло…
— Ладно, Катюша, уговорила. Мы уходим…
Федя медленно повернулся к ней спиной и сделал несколько шагов.
Мне показалось, что в глазах девчонки промелькнуло осмысленное выражение. Она вдруг растерянно оглянулась и едва снова не свалилась вниз. Только на этот раз сама испугалась и непроизвольно отпрянула назад.
— Федя… — теперь ее голос звучал жалобно, словно у побитой собаки.
— Чего тебе? — заметив перемену в поведении неудавшейся камикадзе, уже более грубо бросил фермер.
— Ты меня точно не тронешь?
Катюша сделала вид, что снова намеривается приблизиться к пропасти, но было видно, что она боится.
Помешательство закончилось, началась игра…
Напряжение улеглось.
— Надо же так нажраться… — возмущалась Рыжая. — С такими нервами вообще пить нельзя.
— На себя посмотри, дура! — вызверилась Катя и все дружно рассмеялись.
Слава Богу, у Рыжей хватило ума не реагировать на оскорбление.
— Федюня, ну скажи, что ты меня не тронешь…
— А если трону? — осклабился фермер.
— Тогда я прыгну!
— Ну и прыгай на здоровье!
— Только бутылку оставь, — подал голос Илья.
— Да подавитесь вы своей водкой! — психанула Катя и швырнула в нас пластиковой посудой.
Игорю удалось поймать ее на лету. Содержимое почти все расплескалось, осталось на донышке, но не пропадать же добру…
— Звери! Подонки! Изверги! — осыпала нас проклятиями Катя.
А на нее никто не обращал внимания. Успокаивать и что-то доказывать не имело смысла.
Мы уселись возле круглого камня, под которым якобы находился вход в таинственное подземелье, разлили остатки водки и молча выпили. Всем было не по себе…
— Ну ты ее и зашугал… — шепнул фермеру.
— Разве я? Она, как водку унюхает, сразу дуреет… Правда, такой и я ее впервые вижу…
Убедившись, что всем на нее наплевать, Катя громко зарыдала, после чего шатающейся походкой отошла подальше от обрыва, свалилась в траву и, похоже, вырубилась.
И все бы закончилось хорошо в тот пасмурный вечер, если бы Федя не послал Игоря к машине за новой бутылкой.
Наверное, все могло бы быть по иному, если бы мы проявили благоразумие и отказались от продолжения банкета…
Только откуда нам было знать, что горячительные напитки действуют отрицательно не только на сумасшедших девиц?
Святые простота и наивность, разве мы могли предположить что-нибудь подобное?..
Глава седьмая
Не знаю, кто из нас больше виноват в том, что случилось: я или Федор? Когда возник конфликт, мы оба были слишком пьяны, чтобы контролировать свои слова и поступки…
В какой-то момент, а мы по-прежнему находились на верхней площадке, мне показалось, что фермер уделяет слишком много внимания Татьяне. Естественно, мне такое не понравилось.
— Убери лапы! — грубо потребовал я.
— Чего? — сделал вид, что не понял Федор.
Его глаза мгновенно налились кровью, и я сразу же узнал в нем того быка, с которым дрался накануне.
— Лапы убери, говорю!
Все сразу же притихли и со страхом смотрели на нас.
Еще тогда можно было бы избежать инцидента, если бы Федор не стал надо мной издеваться.
— Ты это мне говоришь, сосунок? — процедил он и демонстративно притянул Татьяну к себе. Она пробовала освободиться, но у нее не получалось. — Пацан, да ты что, совсем припух? Как мою Катьку трахать — пожалуйста, а до его бабы, вишь, и рукой дотронуться нельзя… Несправедливо получается… Не так ли, братцы?..
Его корефаны согласно кивнули, но в разговор предпочитали не вмешиваться.
— Федька, успокойся, — пробовал замять ссору Илья.
Федор цыкнул, и он трусливо замолчал.
— Отпусти… — умоляла Татьяна, только дело уже пошло на принцип.