Врата в преисподнюю
Шрифт:
Хотя, я, наверное, просто ищу ненужные оправдания. Если говорить правду и только правду, кулончик, каким бы красивым и изящным он не был, являлся далеко не самой интересной вещью в этом соблазнительном вырезе.
До этого рассеянный взгляд ученой дамы, наконец-то, выделил меня из толпы окружающих. Мое пристальное внимание к кулончику, конечно же, не осталось незамеченным, но женщину оно ничуть не смутило. Наоборот, кажется, даже понравилось. Во всяком случае, она мило улыбнулась, поразив меня изумительной белизной ровных
— Это вы написали?
Она сжимала в маленьком кулачке листик бумаги, который я недавно вырвал из своего блокнота. От ее приятного голоска и не исчезающей улыбки теплая волна прокатилась по телу.
— Мне очень понравилась ваша лекция. Хотя, должен заметить, некоторые суждения были весьма резковаты…
— Вы не похожи на студента…
— Неужели? — я достал из кармана визитку и протянул Татьяне Сергеевне.
— Пресса? Странно… Пресса раньше никогда мною не интересовалась. Что же вы… — она снова взглянула на визитку, — Андрей Васильевич, хотите от меня услышать?
— Можно просто — Андрей… Должен вас разочаровать, Татьяна Сергеевна. Все, что я хотел услышать, я уже услышал. Разве что вы захотите кое-что добавить в приватном порядке… — мои глаза помимо воли все время соскальзывали на блестящую безделушку, и потому она неверно растолковала последнюю фразу.
— Если это банальный повод для знакомства…
— Вы избегаете новых знакомств?
— С интересными людьми — нет. Но терпеть не могу пошлости…
— Смотря, что подразумевать под этим словом…
Нить нашего разговора убегала черт знает куда, и знакомство грозило разорваться, так и не начавшись. Но Татьяна Сергеевна не спешила хлопать дверью, демонстрируя таким общепринятым способом возмущение моим поведением. Она внимательно осмотрела меня с ног до головы и, вероятно, осталась довольной, потому что снова мило улыбнулась.
— Вы — философ, — заметила она. — Но, боюсь, философские дискуссии — не совсем моя специфика. А потому, может, перейдем ближе к теме?
— Для начала я хочу спросить, как у вас обстоят дела со временем?
— Все зависит от того, что вы хотите мне предложить.
Она не прочь была пофлиртовать и мне это понравилось. Терпеть не могу высокомерных зануд, даже если они и не дурны собой.
— Ну, предположим, выпить чашечку кофе…
Она призадумалась, и на ее личике, словно в зеркале, отразились все те сомнения, которые будоражили ей душу. Только я уже не сомневался, что она примет мое предложение. Если женщина решилась сделать первый шаг, она ни в коем случае не откажется от второго. Тем более, когда ее разбирает любопытство. Конечно же, я имею в виду настоящих женщин, а не существ, принадлежность к полу которых определяется лишь фасоном одежды.
Татьяна Сергеевна меня не разочаровала.
— Пожалуй, я соглашусь. Но лишь в том случае, если кофе будет прелюдией, а не темой.
— Прелюдией чего? — не замедлил
— А вы — наглец, молодой человек… — рассмеялась она, перекинула через плечо крохотную сумочку, и мы пошли к выходу.
— Разве мы идем не в студенческую столовую? — спросила Татьяна Сергеевна, когда мы, миновав остановку общественного транспорта, направились к центру города.
— Если вы считаете, что в студенческой столовой можно выпить хороший кофе, вы очень глубоко заблуждаетесь.
— Вообще-то, насчет кофе я человек непривередливый, и считаю его не столько напитком, сколько средством для общения…
— Странно, но в этом наши взгляды полностью совпадают. Правда, если есть возможность выбора, выбирать нужно лучшее…
Она промолчала, дала понять, что полагается на мой вкус. Мы вошли в небольшое уютное кафе, где можно было уединиться в отдельной кабинке. Здесь готовили натуральный кофе на жаровне с песком.
— Неплохо, — оценила Татьяна Сергеевна, доставая из сумочки пачку сигарет и зажигалку. — Довольно таки уютно.
— Да, здесь всегда тихо и спокойно. Нам никто не помешает…
Словно опровергая мои слова, бармен врубил громкую музыку. Наверное, от радости, что его заведение посетили клиенты. Я хотел было возмутиться, но Татьяна Сергеевна воспротивилась.
— Я люблю музыку, — сказала она.
— Даже такую бредовую?
— Нам она, может, и кажется бредовой, а кому-то ведь нравится…
Я не стал перечить, хотя совершенно не разделял ее мнение. Спорить с женщиной — бесполезное занятие.
В кафе ученая дама преобразилась.
Теперь мне даже трудно было представить, что менее часа назад она читала серьезную лекцию, и ее словам внимало более сотни слушателей. В полумраке за низеньким столиком, с сигаретой в руке она ничуть не отличалась от остальных представительниц слабого пола, завсегдатаев подобных заведений. Правда, в ее внешности и манерах напрочь отсутствовала показная вульгарность, которой так кичится нынешнее подрастающее поколение. Татьяна Сергеевна вела себя естественно и непринужденно, не рисуясь, не тушуясь, избегая ненужных крайностей. Она не притворялась, не играла роли, оставалась такой, как есть.
Вежливый, вышколенный официант принес пепельницу и прейскурант, после чего молча удалился.
— Вы что будете пить? — спросил я. У меня была "энзешная" двадцатка, и я мог позволить некоторые излишества.
— Неплохо бы рюмочку коньяка. Ведь кофе и коньяк созданы друг для друга…
Делая заказ, я все же попросил бармена приглушить магнитофон, что он выполнил с большой неохотой.
— Татьяна Сергеевна, я не предлагаю вам выпить на брудершафт, скорей всего, это будет неправильно вами воспринято, но все же осмелюсь перейти на "ты". Не знаю, как вам, а мне почему-то очень неприятно, когда мне "выкают". Сразу начинаю ощущать себя старым и дряхлым…