Врата в преисподнюю
Шрифт:
— Что оно собой представляет? — перебила мою сумбурную речь Татьяна, и по интонации я угадал неподдельное любопытство.
— Гора высотой тринадцать метров с плоской вершиной, площадью, примерно, пятьдесят на двадцать метров, выложенная из огромных тесанных гранитных блоков. На вершине расположены громадные каменные изваяния. Сейчас трудно определить, кого они изображают, но… Кстати, это место находится в глубокой ложбине на берегу реки…
— И как далеко отсюда?
— Около сотни километров по ужасно плохой дороге… Но я не могу гарантировать, что все, описанное мной в газетах, соответствует истине. Не исключено, что я выдавал желаемое за действительное, и мои гипотезы гроша ломаного не стоят. Я же не специалист. Может и в самом деле обыкновенная скала? Тем более, что в том месте гранитный щит находится у самой поверхности и во многих местах выступает над землей…
— Это ничего не значит. Храмы и капища строились из подручного материала. Если есть камень — из камня, если нет — из земли или дерева…
— Имеется еще одно "но". Каменные глыбы, из которых сложена гора, иногда я называю ее пирамидой, настолько велики, что и современная техника вряд ли сможет поднять хотя бы одну из них. К тому же, местность вокруг вязкая, болотистая…
Столь сильный аргумент также не сломил молодую ученую. Получалась парадоксальная ситуация. Даже не увидев, о чем идет речь, она стала ярой защитницей моей теории, тогда как я, поневоле, выступал в роли скептика. Да, видно жизнь эту крошку раньше никогда не обламывала… Иначе от оптимизма не осталось бы и следа. А он выпирал из нее столь мощными струями, что впору было самому заразиться. И ничего хорошего это не сулило. Я считал себя достаточно опытным, чтобы, ломая копья, бросаться на ветряные мельницы.
— Науке известны и не такие загадки, — убеждала меня Татьяна. — И если мы чего-нибудь не можем объяснить, то это вовсе не означает, что его не существует в природе. Вспомни те же египетские пирамиды или пирамиды майя в Латинской Америке…
— Да, такой пример я приводил в своих статьях. И, должен признаться, он не смог убедить даже меня самого. Нет, раньше я действительно свято верил в то, что писал… Сомнения пришли гораздо позже. Не один же я такой умный… Если все отрицают, казалось бы, очевидное, так может оно и в самом деле не настолько реально, как я себе возомнил?
— Мы опять все сводим к бесполезному сотрясению воздуха…
Татьяна достала сигарету, я последовал ее примеру, больше не смущаясь своей нищенской "Примы".
Какая разница, что я курю? О вкусах не спорят. А если всякий раз под кого-то подстраиваться, можно и самого себя потерять.
Некоторое время мы дымили молча, иногда отглатывая коньяк или кофе. Динамики над нашими головами выдавали что-то тихое, лирическое. Хотелось говорить о чем угодно, только не о делах…
Я вдруг испугался, что сейчас Татьяна поднимется и навсегда уйдет из моей жизни. Может она когда-то и вспомнит обо мне. Но как это будет выглядеть? Встретила, мол, чудака, а он такое нагородил…
— Знаешь, мне кажется, мы ведем совершенно беспредметный разговор, — словно подтверждая мои невеселые мысли, молвила Татьяна. — Я не могу сказать ничего определенного. Тем более что ты сам ни в чем не уверен. Интересно было бы увидеть то, о чем ты рассказывал, только, сам понимаешь, свободного времени у меня не так много…
— Есть еще одна интересная деталь, — стал хвататься за соломинку. — Вполне возможно, что некоторые каменные изваяния сделаны из искусственного материала. Так, площадь возле пирамиды раньше была вымощена белыми плитами. Сейчас многие из них утонули в болоте, но на некоторых сохранившихся можно рассмотреть отпечатки человеческих ног, какие остаются, если ступить на не застывший бетон…
Уже поднимавшаяся женщина снова села на место.
— Не вижу ничего особенного, — сказала она. — В каком-то журнале я читала статью, кажется, американского археолога, который утверждает, что и египетские пирамиды построены из искусственного материала, а не из каменных глыб, как нас учили в школе. В подтверждение своей теории автор приводит пример: когда расщепили камень из пирамиды Хеопса, в нем обнаружили человеческий волос. Естественно, в монолитный гранит он попасть не мог. Я должна побывать в этом месте…
— К сожалению, за то время, что у тебя осталось до поезда, невозможно. Но у меня есть фотографии.
— Да? И ты молчал, вредина…
— Они у меня дома. Минут пятнадцать пешком отсюда…
— Так что же мы здесь сидим? — она резко сорвалась с места, затем почему-то остановилась и призадумалась. — Надеюсь, таким образом, ты не пытаешься заманить меня в холостяцкую берлогу?
Сказала просто так, для отмазки, потому что, судя по настроению, никакая сила не смогла бы ее остановить. Слишком велик был соблазн посмотреть обещанные снимки. И все же я решил подыграть Татьяне.
— А почему бы и нет? — сказал грозно. — Вот уже несколько часов вынашиваю в голове самые коварные планы…
— Все вы, мужики, одинаковые. Ничего, как-нибудь отобьюсь…
Она снова больше напоминала беззаботную девочку, чем серьезного кандидата наук.
— Тесновато, но довольно мило, — оценила Татьяна мою скромную однокомнатную малосемейку. — И район неплохой, рядом с центром.
— Пока не жалуюсь.
Я поставил чайник, открыл холодильник и стал нарезать колбасу.
— Коньяка у меня, правда, нет, но имеется в наличии неплохой "Кагор".
— Я сюда пришла не ради угощения…
— Оно, конечно, так. Только закон гостеприимства обязывает…
Татьяна долго не ломалась и, пока я занимался приготовлениями, изучала мою библиотеку.
— Весьма оригинально для журналиста с историческим образованием. Одни детективы…
— Лучшее средство от стрессов. Прочитал, забыл и выбросил. А вообще-то, хороший детектив намного лучше плохой мелодрамы.
Я вкатил в комнату свою гордость — передвижной столик на колесиках, уселся на диван, а гостье, дабы не оскорблять нравственности, предложил кресло.
— Где же обещанные фотографии?
Я открыл шкаф и протянул Татьяне кляссер и две вырезки своих публикаций. После этого наполнил бокалы рубиновым "кагором" и предложил выпить. Татьяна в ответ лишь рассеянно кивнула, уткнулась в альбом и отключилась от всего. Чтобы не мешать углубленному изучению, я вышел на балкон перекурить.
Наконец, Татьяна захлопнула альбом.
— Ты мне можешь на время одолжить снимки?
— Могу даже подарить. У меня сохранились пленки и, при желании, я могу отпечатать себе еще.