Врата в Сатурн
Шрифт:
Я с трудом сдержал ухмылку. Это ещё неизвестно, кто у кого путается — Валерка, как это частенько с ним случается, потерял связь с реальностью, забыл, что в научном сообществе слово француза весит куда больше, чем любые его аргументы. Впрочем, это ещё как сказать — результаты исследований, которые Гарнье развернул на Энцеладе, насколько мне известно, многие коллеги астрофизика оценивают неоднозначно. В особенности, это касается выбора предмета исследования, получения энергии из «червоточин», связывающих два «звёздных обруча».
Леднёв тем временем как раз на эту тему и заговорил.
— … понимаешь, Лёх, он вцепился в свою идею и никого не слушает! Я сто раз ему говорил, что это опасно, но он и слушать не хочет! Твердит, как заведённый, про бездонный, неисчерпаемый источник дармовой энергии, а другие и рады слушать. Ещё бы — такая халява!..
— И что в этом плохого? — спросил я. — если он прав — прикинь, сколько проблем сразу решится? И никакого урона экологии — не надо ни уголь жечь, ни нефть, да и никакой Чернобыль не…
Я едва успел прикусить язык. До катастрофы на Чернобыльской АЭС ещё несколько лет — если она вообще состоится в этой реальности. Кстати, зарубка в памяти: надо как-нибудь ненавязчиво выяснить, как там дела — понять, не повторится ли история таким вот неподходящим образом?
К счастью, Валера не обратил внимания на мою оговорку.
— Ты не понимаешь, Лёх! И никто не понимает, потому как специалистов в этой области — Гарнье, да мы с твоей Юлькой, а более никого во всё мире! Его затея реально опасна — Гарнье попросту не представляет, с какими силами собирается заигрывать! Если я прав, то его эксперименты могут обернуться такой бедой, что взрыв вулкана Кракатау покажется праздничным фейерверком!
— А если ты не прав? — я скептически ухмыльнулся. — Валер, тебе ещё никто не говорил, что эта твоя священная война с гарнье — всего лишь сведение счётов? Ну невзлюбили вы друг друга, понимаю, характерами не сошлись — но должна же быть объективная научная истина? А вы, вместо того, чтобы разобраться совместными усилиями, собачитесь…
К моему удивлению, Леднёв не кинулся возражать.
— Если она и есть — то нам пока неизвестно. А работать со мной Гарнье категорически отказывается, и ничего с этим не поделать.
Он умолк. Я терпеливо ждал продолжения.
— Ладно, хрен с ним, с Гарнье. — Валера обречённо махнул рукой. — Ты мне скажи, почему Димки нет? А то у меня к нему дело…
— У родителей, в Томске. Как только вышел из санатория — так сразу собрался и уехал. И Нина с ним — ей дали отпуск на три месяца, вот и решили провести его вместе, у Димки на родине.
— Жаль… — Леднёв раздосадовано покачал головой. — Ты не в курсе — его теперь как, отстранили от работы во Внеземелье?
Ну почему же? — удивился я. — Отдохнёт в своём томске, восстановится — и на медкомиссию. Я говорил недавно с И. О. О. — так он уверяет, что врачи гарантируют полное восстановление.
Валера недоумённо нахмурился?
— Какой ещё И. О. О.?
— Так ты и «Москву-Кассиопею» забыл? Плохо дело, Валер, склероз в твои годы — это никуда не годится!
Да ничего я не забыл! Можешь толком ответить, кто это такой? Мне правда нужно знать, как у Димки дела, дело у меня к нему, важное!
— Не бери в голову, Валер. — сказал я. — Мы так называем главного психолога Проекта — давно, ещё с Артека…
— Ну, если главный психолог… — Леднёв покачал головой. — Понимаешь, мне скоро понадобится хороший водитель буксировщика с опытом работы в дальнем Внеземелье — вот я и хотел пригласить вас с Димкой. А у него — вон оно как…
— Так и пригласишь, какие проблемы? Можешь ещё Шарля позвать, он нам обоим сто очков вперёд даст в этом деле. Он, правда, ещё на «Заре», но скоро должен вернуться. Хочешь, я с ним свяжусь, поговорю? Только объясни сперва, что ты затеял?
— Ты ведь застал начало расчистки «обруча»? — ответил он вопросом на вопрос. — Того, что подо льдом на Энцеладе?
Я кивнул.
— Застал, только самую малость. Успели расчистить совсем небольшой кусок, метров двадцать по окружности.
— А сейчас — не больше трети. Очень трудно работать, техника постоянно ломается, не успеваем чинить… Но я не об этом. Ты, конечно, в курсе, что учёные сумели расшифровать часть символов с «обручей»?
— Конечно в курсе. — мне захотелось обругать собеседника — Валер, ты ещё спроси, сколько будет дважды два!
Злился я не зря. Именно с расшифровки символов на гобийском «обруче» и началась «батутная программа». Это случилось давно, ещё в пятидесятых; потом нашли второй «обруч» на Луне, а за ним добрались и до третьего, в «засолнечной» точке Лагранжа. Все три, как и их гигантский близнец на Энцеладе, были покрыты густой вязью символов; лингвисты прогнозировали, что на полную их расшифровку могут уйти десятилетия.
— Дважды два будет четыре. — сообщил Леднёв. — А спросил я потому, что удалось прочесть символы на недавно расчищенном фрагменте «обруча». Я оказался прав, Лёх, таких «обручей» ещё много, и тот, что на Энцеладе — далеко не самый крупный. И у нас, в Солнечной Системе и, конечно, у других звёзд. Представляешь, что будет, если мы найдём способ как-то к ним подключаться??
Я кивнул. Ещё бы не представлять — это будут в чистом виде «Звёздные Врата», сеть межпространственных порталов, фигурирующая в известном в «той, другой» реальности телесериале. Валера бредил этой идеей ещё на «Лагранже» — что же, выходит, он оказался прав?
— И где искать эти «обручи»? — спросил я. — Об этом в вашем фрагменте не сказано?
— Увы. — он развёл руками. — То есть, может и сказано, но мы пока этот кусок не расшифровали. А может, даже не расчистили, там работы ещё на полгода минимум. Есть правда, один намёк…
Он умолк. Я с усилием подавил желание спросить: «Какой намёк? На что?» Не дождётся Валерка от меня нетерпеливых вопросов, не на того напал…
Кухонная дверь скрипнула, в образовавшуюся щель просочилась Бритька. Подошла, положила лохматую башку мне на колени, глядя снизу вверх. В ореховых глазах читалось: «Что ты, хозяин? Ну их, эти 'обручи», символы и прочие неразрешимые загадки! Скоро охотничий сезон, поедем в Запрудню, на вальдшнепов сходим, на вечерней зорьке постоим…