Врата войны
Шрифт:
Паг неловко переступил с ноги на ногу и, желая сменить тему разговора, спросил:
— А как твои сыновья, Гардан?
— Спасибо, Паг, недурно. С охотой учатся своему ремеслу и мечтают рано или поздно разбогатеть, — все, кроме самого младшего. Фэксон по-прежнему желает только одного — чтоб мастер Фэннон взял его в ученики в следующем году. А остальные со временем станут заправскими каретниками, как и мой брат Джехейл, у которого они состоят теперь в подмастерьях и учениках. — Гардан невесело усмехнулся. — Теперь, когда с нами остался один Фэксон, в доме так пусто да тихо! Но хозяйка моя не против. Говорит, наконец-то у нас мир и покой. — Тут
Когда Томас в очередной раз приблизился к сержанту и сквайрам, Паг негромко спросил:
— Могу я поговорить с осужденным, Гардан?
Тот оглушительно расхохотался и кивнул:
— Ладно уж. Я на минутку отвернусь. Только недолго, сквайр!
Роланд остался беседовать с Гарданом, а Паг Пагнал маршировавшего Томаса и зашагал рядом с ним.
— Как ты, дружище? — участливо спросил он.
Томас искоса взглянул на него и бодрым голосом ответил:
— О, лучше и быть не может! Еще два часа таких мучений, и меня можно будет снести на кладбище!
— Так тебе что же, и отдохнуть не позволяют?
— Полчаса назад мне разрешено было пять минут простоять в стойке на караул. — Он дошел до казармы и, намеренно резко развернувшись, устремился к воротам. — После того, как мы приладили этот дурацкий колпак над твоей печью, я стремглав побежал к чурбану, но меча своего там не нашел. У меня прямо сердце оборвалось. Я его повсюду искал, спрашивал мальчишек с конюшни, чуть не задал трепку Рульфу — подумал было, что он его нарочно спрятал. А когда я вернулся в казарму, Фэннон сидел на моей койке и смазывал лезвие жиром. Другие ребята животы со смеху понадрывали, когда он посмотрел на меня исподлобья и сказал: «Если ты считаешь, что с мечом тебе больше упражняться ни к чему, тогда поучись как следует маршировать в полном воинском снаряжении. На это тебе отводится аж целый день!» — Томас шмыгнул носом. — Сил моих больше нет, Паг! Я просто с ног валюсь!
Они прошли мимо Роланда и Гардана. Паг с трудом подавил улыбку. Ситуация, в которой оказался Томас, казалась ему и впрямь забавной. Понизив голос, он проговорил:
— Я, пожалуй, пойду. А то еще нелегкая принесет сюда твоего мастера и он в наказание за наш разговор велит тебе и завтра маршировать тут в полном снаряжении. — И он едва не прыснул со смеху.
— Что ты, что ты! — ужаснулся Томас. — Да помилуют меня боги! Ты уж лучше и вправду иди своей дорогой, Паг!
Паг склонился к самому его уху и зашептал:
— Когда тебя отпустят, приходи в винный погреб. Мы с Роландом будем ждать тебя там. — Он подошел к сержанту и Роланду и кивнул Гардану. — Спасибо!
— Не за что, Паг. Не беспокойся, с твоим другом ничего страшного не приключится! Зато это послужит ему хорошим уроком.
— Надеюсь, он больше не станет разбрасывать оружие где попало, — сказал Роланд.
— Твоя правда, — с улыбкой кивнул Гардан. — Мастер Фэннон простил его на первый раз, а теперь уж пусть не обессудит. Фэннон не желает, чтобы это вошло у него в привычку. А знаете, ваш друг — самый толковый ученик мастера Фэннона после Аруты. Только это между нами, ладно? Фэннон всегда строг с теми, кто подает большие надежды. Всего вам хорошего, сквайры. Кстати, — Паг и Роланд, собравшиеся было уходить, настороженно замерли, — я никому не расскажу про ваши успехи в изучении приемов
Все трое от души рассмеялись. Поблагодарив Гардана за обещание, Паг и Роланд направились к винному погребу. Вслед им донесся монотонный голос сержанта, вновь принявшегося командовать:
— Ать-два, левой!
Паг приканчивал свою вторую кружку эля, а Роланд — четвертую, когда к ним присоединился изнемогший от маршировки Томас. Он отер все еще влажный лоб и шумно вздохнул.
— Похоже, мир перевернулся. Фэннон взял да и отпустил меня!
— С чего это он? — спросил Паг.
Роланд лениво приподнялся с мешка, полного отборного ячменя, дотянулся до верхней полки грубо сколоченного деревянного буфета, снял с нее тяжелую глиняную кружку и бросил ее Томасу. Тот поймал кружку на лету и подставил ее под кран небольшой бочки, из которой уже успели угоститься оба сквайра. Паг повернул кран, и пенный напиток хлынул во вместительный сосуд. Томас сдул пену и сделал несколько больших глотков. Эль явно пришелся ему по вкусу. Издав блаженный вздох, он вытер губы тыльной стороной ладони и повернулся к Пагу.
— Что-то стряслось, Паг. Фэннон только что примчался к казармам, закричал на меня, чтоб я бросал свои игрушки, и куда-то убежал. И Гардана за собой утянул.
— Может быть, герцог решил, не откладывая, отправиться на восток? Томас пожал плечами.
— Кто его знает? — Он окинул внимательным взором лица Пага и Роланда. — Ну и хороши же вы оба! Что случилось?
Паг пожал плечами, предоставив Роланду объяснить случившееся. Роланд криво усмехнулся и заявил:
— Мы с Пагом готовились к предстоящим состязаниям по кулачному бою.
Паг, в этот момент поднесший свою кружку к губам, едва не захлебнулся элем. Отставив кружку в сторону, он от души расхохотался. Томас осуждающе покачал головой:
— Ну и мастер же ты, Роланд, морочить людям головы. Признавайтесь, вы подрались из-за принцессы?
Паг и Роланд, переглянувшись, разом набросились на Томаса и повалили его на пол. Роланд прижал руки юного воина к земле, затем кивнул Пагу, чтобы тот сменил его, снял с полки свою кружку, до половины наполненную элем и поднял ее над головой оторопевшего Томаса. Набрав полную грудь воздуха, он торжественным тоном изрек:
— Будь нем, как рыба! Да замкнет твои уста сей божественный напиток! — и вылил содержимое кружки на лицо отчаянно сопротивлявшегося Томаса.
Икнув, Паг пробормотал:
— И я требую того же! — Остатки эля из его кружки были тотчас же выплеснуты в разинутый рот друга.
Томас не без труда высвободился из рук двоих сквайров и, хохоча и отплевываясь, вскочил на ноги.
— Ага! — торжествующе крикнул он. — Все-таки я был прав! — Паг и Томас вновь шутя надвинулись на него, но Томас предостерегающе поднял руки.
– Полегче, вы оба! Роланд, ты ведь еще не забыл, как я расквасил тебе нос?
Роланд не спеша, с подчеркнутым достоинством вышел на середину погреба и величественно кивнул головой.
— Наш друг сказал правду! — проговорил он, обращаясь к Пагу. — Но я хотел бы внести в этот вопрос некоторую ясность. — Тут сквайр пошатнулся и едва не опрокинулся на спину. На секунду лицо его, утратив былое величие, исказилось страхом, но, обретя равновесие и выставив вперед левую ногу, он вновь напустил на себя надменный вид и со вздохом заключил: — Да будет вам известно, что единственной причиной того, что Томас разбил мне нос, явилось его коварное злоупотребление своим преимуществом передо мной!