Вратарь 3
Шрифт:
– Пойдем, Седьмой, – сказал Арей, махнув мне рукой и направившись к донжону.
К чести Старших, они не стали брать меня под белы рученьки. Ограничились лишь сопровождением. Так я хотя бы не потерял лица перед остальными Вратарями. Если это еще имело смысл.
Стражу возле донжона наконец выставили. И не абы кого, а двух Инструкторов. Не для того ли, чтобы несколько простых Вратарей, решивших силой проникнуть внутрь, не смогли этого сделать?
Ворчун сидел на троне, пристально глядя в одну точку. Казалось, он даже не заметил, как я вошел. Драйку, стоявшему рядом, пришлось легонько коснуться
– Седьмой, – сказал он, констатируя присутствие самого красивого и скромного из Братьев.
– Агонетет.
Я легонько поклонился, понимая, что Старшие позади никуда не ушли. Они образовали полукруг, а Арей направился к Ворчуну. Он стал подле Агонетета, что-то говоря ему по мыслеформе. Рассказывает об успешном испытании секретного оружия против иномирцев Рис-1, понял я. Ворчун кивнул, и теперь его эманации, которые тот даже не пытался скрыть, стали еще более странными.
– Раздевайся, – только и сказал он.
– Что? – не понял я.
– Раздевайся.
Не дожидаясь моих действий крепкие руки Старших сорвали сначала деформированные шлем, а потом и погнутые наплечники. За достаточно короткое время я лишился всех доспехов. Только с наголенниками и башмаками пришлось повозиться, их заставили скидывать лично. Вот и все. Стою, сверкаю идеальным телом, без всяких ненужных выпуклостей.
Вообще, у Вратарей отсутствовало чувство стыда, как таковое. Но именно сейчас мне стало жутко неудобно своей наготы. Наверное, еще больше смущало, что я находился посреди облаченных в полные доспехи Старших, точно недостойный офицер, с которого сорвали погоны.
– Мы подумали над твоим планом, Седьмой, – сказал Ворчун и в его голосе отчетливо слышалась злость и что-то еще. – И вынуждены отметить, что не со всем согласны.
– Что это значит?
– Не может обычному Инструктору отводиться в нем такая важная роль.
– Это наше общее решение, Седьмой, – добавил Арей.
Я смотрел на бывшего Агонетета и чувствовал во рту горький привкус. Предательства и досады. Таков на вкус пепел разрушенных городов, кровь с клинка, коварно вонзившегося в спину, полынь, растущая у тебя на могиле.
Да, меня многие не любили, потому что Седьмой не умел всегда следовать правилам. Скорее даже зачастую он их нарушал. И я бы принял как должное, если бы подобное сказал Ворчун. На его симпатию рассчитывать не приходилось. Однако меня подставили те Старшие, на которых я надеялся. Кому доверял.
– И что теперь? – пытаясь подавить бурю эмоций, спросил я.
– Сущие пустяки, – добавил Добряк. – С Рис пойдет Старший Брат.
– И кто из вас?
Ворчун усмехнулся, словно я сказал какую-то шутку, и поднялся с трона.
– До этого момента я сомневался, – произнес он. Причем не мне, а Арею. – Думал, что Седьмой хитер и расчетлив. Продумывает наперед каждый шаг. Все для того, чтобы сместить меня. И прикидывается тем, кем не является. Но все именно так, как ты и говорил, Арей. Никаких амбиций. Никаких многоходовок. Лишь глобальный экспромт в действиях и эмоции по отношению к этой смертной. Самый странный Вратарь из всех, кого порождало Ядро.
Агонетет неторопливо подошел ко мне, посмотрев сверху вниз. Его эманации
– Не переживай, Седьмой. Этот Старший Брат – ты.
Глава 25
Давно пора понять, что никаких случайностей не бывает. Для судьбы это лишь цепь закономерностей. А вот то, что ты принял все за банальное совпадение – твои проблемы. Причем, все проявляется даже в мелочах. Что мне только что подтвердил Арей.
– Ты ведь и правда Седьмой, – сказал он. – Седьмой по счету Старший из ныне существующих.
Мне хватило пальцев на двух руках, чтобы подсчитать. Ну да, так и выходит. Добряк, Ворчун, Арей и еще трое выживших после битвы с Перворожденными Вратарей. Я действительно Седьмой.
– Может, не будем болтать и займемся делом? – спросил Ворчун.
Он стоял в Яме, как и остальные Старшие, а я находился в центре. Что там я говорил по поводу голых Вратарей? Стеснялся? Надо помножить все сказанное на шесть. Свет падал на обнаженные тела Братьев, заставляя меня еще больше ежиться от неудобства. Но я терпеливо молчал и пытался делать вид, что все идет как нельзя лучше. Хотя куда уж там.
Ситуация с четвертым центральным миром до сих пор не давала мне покоя. Раньше Агонетет и за малейшую провинность меня бы наказал, а теперь вон чего, решил повысить. Да еще и вне очереди.
По тому, что успел рассказать Арей, пока мы спускались к Яме, ситуация выходила следующая. Старший действительно отправился из Эртеса в Ядро, после моих героических повествований о пленении и дальнейшем освобождении. Только не напрямую к Агонетету, как я подумал, а в мою башню. Там он осмотрел тот самый ускоритель и уже потом явился на доклад к Ворчуну.
Только теперь, в его пересказе, все выходило немного по-другому. Седьмой и вправду обнаружил (невесть каким образом, по запаху, наверное) ускоритель в четвертом центральном мире, который был способен на хрен знает что, поэтому благоразумный Инструктор постарался сначала вежливо поговорить со смертными. Не преуспев на этом поприще (неожиданно, да?) храбрый Седьмой решил применить силу. Вместе с верными соратниками я прошелся ураганом по глупым обывателям, которые попытались воспротивиться самим Вратарям, отобрал ускоритель и восстановил мир во всей Вселенной.
Если чуток убавить пафоса, то выходило примерно так. Ни больше, не меньше. А все недовольство Арея, с которым он вернулся в Эртес, было вызвано совершенно другими словами Агонетета. Несмотря на оказанное давление со стороны Старших, Ворчун по-прежнему не хотел допускать меня к инициации. И объявил своему помощнику, что примет решения после моего возвращения из Эртеса.
К слову, у него имелись все основания сомневаться. Во-первых, я не достиг нужного уровня. Во-вторых, Седьмой уж слишком быстро двигался по карьерной лестнице, не набирая должного опыта. В-третьих, я был чересчур популярен, поэтому Ворчун всерьез опасался за свой трон.