Времена грёз
Шрифт:
Нас провели к главному богато украшенному столу с расшитой скатертью и безумным количеством различных явств. Основная масса людей собралась в хоровод вокруг пламени, но остальные тонким ручьем подходили к столу и коротко кланялись, показывая свое уважение.
— Марья?
— Подожди немного, дай им поздороваться с тобой и после выпей немного мёда. На этом твоя роль гостя будет завершена.
Послушно кивнув, я спокойно принял эту роль, встречая жителей и слушая их похвалу. Они все воспринимали меня как зверя, обращались как к зверю и иногда просили защиты, помощи
Тем временем, люди, посетившие нас, вливались в общий хоровод и танцевали сами по себе. Музыка стала веселей, и всё чаще на столах жителей мелькали кувшины с выпивкой. Вскоре, последние из деревенских подошли к нам и поставили мне большую кружку, наполненную медовухой. Песни мигом смолкли, внимание оказалось сосредоточено на мне.
Среди всех присутствующих, Старший охотник вышел вперед всех и, поставив руки в бока, громко спросил.
— Достойно ли встретили тебя, Амикан?
— Достойно.
— Уважили ли мы тебя, Амикан?
— Уважили.
— Расскажешь ли всему лесу, как хорошо здесь?
— Расскажу и своих сюда приведу.
Крик множества голосов разнесся по площади. Слова, подсказанные ранее ведьмой, сами срывались с уст, но затем Старший дал мне знак, и я понял, что мне придется выпить весь мед залпом. Неуверенно взяв кружку в руки, я поднес ее к губам и искренне взмолился своим богам, чтобы не испортить последний этап всего обряда, но сладкий, чуть горьковатый напиток пошел неожиданно легко, и я быстро расправился с этой задачей. Толпа снова заликовала, музыка заиграла вновь, и люди, довольные праздником, пошли в пляс.
Тихий смех ведьмы отвлек меня от чужого веселья, захмелевшая голова показалась тяжелее, но я покорно повернулся к ней.
— По усам текло, а в рот не попало.
Она протянула руку и платком осторожно убрала остатки меда возле губ. Смутившись, я опустил взгляд. Мягкая ладонь коснулась щеки, и я, поддавшись порыву, придержал ее своей и поцеловал.
— Ньярл…
Музыка и мельтешение теней показались изматывающими. Мысли быстро терялись в голове, а я неожиданно понял насколько сильно устал за день. Хотелось спать, увести Марью отсюда и как минимум неделю из дома не выходить, посвящая все свое время ей.
— Прошу, давай уйдем домой.
Девушка погладила меня по голове, и сознание немного прояснилось, позволив мне сосредоточиться на любимом лице. Ведьма улыбнулась, взяв меня под руку, и помогла встать, чтобы вместе пройти по темным улицам к родному двору.
Наследие
"Она идет в красе своей,
Как ночь, горящая звездами,
И в глубине ее очей
Тьма перемешана с лучами,
Преображаясь в нежный свет,
Какого в дне роскошном нет."
Джордж Байрон
Вскоре после праздника, зима, сковавшая эти края, начала отступать, освобождая дорогу весне. Я не знал, было ли это действием обряда или просто шуткой погодных условий здесь, но мир вокруг словно начал оживать. Теплые дни случались всё чаще, огромные сугробы освобождали деревню, будто бы уходя от нее обратно в лес. Я наблюдал за этими изменениями со странным трепетом в груди, радуясь течению жизни и страшась того, как мало мне осталось пробыть здесь.
Ведьма взялась учить меня некоторым азам своего дела. Она показывала мне множество трав, просила запоминать рецепты и настаивала на том, чтобы я как можно чаще помогал ей в работе с жителями. Понимая, зачем она это делает, я немного робел и даже тревожился, зная, как много будет зависеть от меня уже в середине лета. В деревне не было лекарей помимо ведьмы, поэтому я был единственным, кто мог бы помочь Марье в родах. Осознавая это, девушка постепенно готовила меня к ним.
— Как только снег в лесу сойдет, нужно будет набрать трав, это наверняка займет целый день.
— Тогда я точно пойду с тобой.
Ведьма взглянула на меня, отвлекшись от вышивки на платье обережной куклы. Простой красный лоскут уже украшала строчка с рунами, знакомыми только Марье, и сколь бы любопытен я не был, девушка не раскрывала их значение, ссылаясь на то, что я все равно этого не пойму.
— А за домом кто присмотрит? Вдруг кто придет.
— Вася, ему все равно нечего делать в лесу.
— Ну-у, может быть.
Марья посмотрела на кота и вздохнула. Задумавшись о своем, она положила вышивку на стол, заваленный яркими кусочками ткани и нитками. Во главе всего лежала уже готовая, хоть и немного потрепанная временем берегиня с зеленой косынкой и таким же красным платьем. Ее в свое время сделала Яга для своей дочери, и теперь Марье предстояло сделать подобную для своей.
Неожиданно, в окошко кухни кто-то осторожно постучался. Вздрогнув, я удивленно воззрился за мутноватое стекло, выходящее к заднему двору и лесу. На моей памяти оттуда еще никто не приходил, и было крайне необычно вообще представить, что гости могут явиться с этой стороны.
— Да неужели вспомнили, паразитки рыжие!
Отложив шитье, ведьма открыла окошко и высунулась из него, взглянув на гостей.
— Отоспались? Отдохнули? А кто обещал ко мне с первой капелью прийти? А травы за вас, кто собирать мне будет?
— Ну Ма-арьюшка…
Я со своего места не видел посетителей, но голос с улицы был явно женским и тянул крайне жалобно.
— Выгоню вас в лес к оборотникам, будете у них пирожки клянчить.
Послышался тихий всхлип, от которого у меня невольно защемило сердце. Привстав, я попытался посмотреть, с кем говорит ведьма, но та, спрятавшись обратно в дом, ловко посадила меня на место.
— Цыц! Не гоже чужому мужику на мавок глядеть. Кажется, что они бедные да несчастные, а у самих глаза хитрющие. Вот пускай сначала чары свои снимут, а потом поговорим.