Времена негодяев
Шрифт:
— Эх-хе-хе, — вздохнул Мартын, — жить-то людям надо?! Вот они и ютятся. Силой их сюда не загоняли.
— Откуда все это? — спросил Виктор.
— Черт его помнит! Разгружали, загружали, потом грузить стало не на что, а транспорт все подходит, контейнеры идут, вот их стали после разгрузки здесь громоздить. Спохватились, да уже чуть ли не половина порта в них. А когда хлынули люди, то в городе такая давка началась, что многие сюда приткнулись, думали, временно. Прижились.
— Дикие они, — сказал молодой дружинник. — По
— Жалко их, — Мартын опять вздохнул, — помочь бы надо, только они уже ни во что не верят и ничего не хотят. Лишь бы их не трогали.
— Бандитское гнездо! — пробурчал знакомый голос.
— Много ты здесь бандитов видел? — возразил Мартын. — Бандиты комфорт любят.
Идти было нелегко. Чем дальше они продирались душным пыльным ущельем, тем ближе сдвигались нагретые горячим воздухом стены. Иногда приходилось лезть через упавшие контейнеры, в одном месте гнилая деревянная стремянка рассыпалась под ногами, у другого завала пришлось попыхтеть: мало того, что рядом не было ни кирпичика, ни доски, так еще края контейнера были густо выпачканы слизью.
В какой-то миг Виктору показалось, что он снова идет лабиринтом, как много лет назад в поисках Саркиса. Неожиданно он испугался — вдруг сейчас из-за поворота выйдет навстречу дед Эжен, хмыкнет в бороду и скажет…
Но не успел удивиться непонятному страху, как узкий проход оборвался, и они вышли на небольшую площадку-двор-колодец.
Сармат задумчиво почесал бороду.
— Куда же мы попали? Черт, забыл дорогу!
— Сейчас спросим, — сказал Мартын.
У огромного котла, уставленного на черные от копоти кирпичи, стояло человек десять. Мужчины и женщины с мисками в руках сосредоточенно наблюдали за булькающим варевом. Виктора поразил блестящий медный таз, который цепко держал двумя руками невысокий плешивый человек.
На дружинников никто не обратил внимания. Из рваной дыры вылезла серая кошка, зыркнула по сторонам и шмыгнула назад.
— Кого надо? — раздался сверху хриплый голос.
На втором ярусе, придерживая одной рукой полуоткрытую створку, а второй — сползающие с чресел тряпки, стояла голая по пояс старуха.
— Проводника бы нам, мамаша, — ласково сказал Мартын.
Старуха разразилась звуками, не то смеясь, не то ругаясь. Когда бурчащий клекот стих, она вдруг ловко скользнула вниз и протянула руку.
— Жрач! — требовательно сказала она.
Сармат посмотрел на молодого дружинника. Тот покраснел, полез за пазуху и извлек плоскую бутылку.
Старуха выхватила ее, скрутила пробку, понюхала, одобрительно кивнула и, раз-два, вскарабкалась в свое убежище.
— Семен, — прохрипела она, — ползи сюда.
Плешивый человек с медным тазом вздрогнул, но не обернулся. Старуха пару раз воззвала к нему, затем махнула рукой и сказала:
— Вот вам проводник, сами договаривайтесь.
Стоявшие у огня встретили их неприветливо. Разглядев повязки дружинников,
Мартын успокаивал, обещал и убеждал, а Сармат тихо говорил с плешивым. Наконец, плешивый пожал плечами, зачерпнул своим тазом варево, понюхал, и быстро заработал невесть откуда возникшей в руке ложкой. Про дружинников мгновенно забыли, потянулись мисками к котлу. Возникла полуголая старуха. Судя по неверным движениям и блеску в глазах, она уже приложилась.
Плешивый выскреб свой таз, с сожалением глянул на котел, еле видный из-за обступивших, вздохнул и двинулся к ближайшему проходу.
Он шел медленно, временами останавливался и припадал ухом к стене. Сармат намекнул, что хорошо бы поскорее, а в ответ ему неприязненно предложили не вякать.
Несколько раз им попадались свободные от контейнеров площадки-поляны. На рельсах, заросших грязной травой, сутулился кран с обломанной стрелой, обрывки троса болтались, как веревки гигантской виселицы.
Люди встречались все реже и реже, а когда потянулись ряды небольших, плотно уставленных друг к другу желтых контейнеров, плешивый зажал нос и припустил бегом.
От кислой вони у Виктора закружилась голова, молодой дружинник побледнел, схватился за горло и, споткнувшись, чуть не упал. Виктор ухватил его за локоть и помог проскочить ядовитый каньон.
На небольшой безлюдной поляне Сармат огляделся, покачал головой.
— Не припомню я этой клоаки.
— Так ты небось от реки шел, — огрызнулся плешивый. — Если такой умный, сам веди!
— Ну, ну! — прогудел Сармат и хлопнул плешивого легонько по плечу, отчего тот чуть не упал.
Немного продышавшись, они снова углубились в лабиринт.
Вновь начались места обжитые. Временами Виктор замечал движение, взгляд, чья-то рука сдернула тряпку с проема. Плешивый чувствовал себя неуютно, поминутно озирался, ежился.
Каньон расширился, идти стало легче.
— Все правильно, — сказал Сармат, — дальше я сам. Где меня найти, знаешь?
Плешивый кивнул, вскарабкался по сорванной створке на ярус, ухватился за шест, к которому был прикручен телевизионный диполь, и по деревянной лесенке влез наверх. Гулко застучали шаги и стихли.
Сармат медленно пошел вдоль стены из серых и черных контейнеров, разглядывая царапины, вмятины и дыры. У контейнера с отвалившейся стенкой он постоял, заглянул внутрь, покачал головой и пошел обратно. Дружинники и Виктор следовали за ним.
Наконец, он остановился у большой дыры с неровными краями, над которой две глубокие вмятины равнодушными глазами смотрели на него и прищелкнул пальцами.
— Здесь! — сказал Сармат, а Мартын достал из холщовой сумки, в которой всю дорогу что-то побрякивало, фонарь.