Времена негодяев
Шрифт:
Сработала перекрестная система, когда один из начинающих магов сдуру или по наущению пытался убить Сармата. На Сборе из угла зала вдруг над головами сидящих метнулся с вытянутыми вперед руками, и долети он до Сармата, прошил бы того насквозь ладонями. Но из другого угла промчалась в воздухе наперерез другая тень, мелькнула искра стального когтя — и рухнул убийца на сидящих, закручиваясь в собственные кишки.
За неделю до Сбора исчез Месроп. Искали его, не нашли, а тут вдруг покушение. На магов смотрели косо. Горячие головы предлагали вырезать подчистую,
Верить не хотелось, многие и не поверили, но деться было некуда, и спросить тоже некого — исчез Месроп, и тем словно вину свою признал.
— Вот, значит, как оно повернулось, — задумчиво сказал Месроп, выслушав сумбурный рассказ Виктора.
— Да, так! — сердито рявкнул Виктор. — И не говори, что ты ничего не знал, иначе хоть весточку послал бы!
— Да знал я, знал, — с досадой ответил Месроп. — А что я мог сделать — маги добрались бы до меня раньше, чем я до тебя или Мартына. Кстати, Мартын тоже думает, что я злодей?
— Почему — тоже? Я в тебе не сомневался.
— Ну, спасибо.
— Да уж пожалуйста! — Виктор опустил кулак на столешник.
Он ничего не понимал! Почему Месроп так вызывающе себя ведет? Неужели не понимает, что перед ним не замкнутый, угрюмый гонец, отвечающий только сам за себя, а маршал, который по команде может поднять несколько тысяч и повести куда и на кого угодно? За пять лет Месроп, кажется, не изменился, но это не делает ему чести. Разумеется, он не отдаст его в лапы магов, и даже поможет выбраться из Хором. Но чего это будет ему стоить, и найдет ли он слова оправдания, если узнает Сармат…
— Ладно, — сказал он, лихорадочно соображая, сойдет ли Месроп за лазутчика. — Тебя маги вроде не засекли, а бойцы из засады уже забыли. Считай, что тебя здесь не было. Отдохни, поешь как следует. Стемнеет, я тебя выведу. Дам коня.
Месроп поднялся с дивана, подошел к окну. Виктор глядел ему в затылок и не понимал, почему он так спокоен. Может, все слова и доводы магов не стоят одного слова Месропа? Скажет Сармату и смоет с себя поклеп! Что же он сейчас молчит!
— Да-а, — протянул Месроп, — Москву не узнать. Леса, сады. Сколько жителей осталось, тысяч сто, наверно.
— Пятьсот, — Виктор подошел к нему и посмотрел вниз.
Все спокойно. От центрального входа никто не идет. Но это ничего не значит. Егор недавно намекал, что есть у магов ходы, пробитые между стенами корпусов на нежилых этажах.
— Тяжело было Москву брать? — спросил Месроп.
— Да кто ее брал? — удивился Виктор, а потом засмеялся. — Пришли и заняли пустующие дома.
Он смотрел вниз, на реку и вспоминал, как удивились представители ООН, когда к ним ввалились дружинники и очень вежливо пригласили на переговоры. Доктора Мальстрема Виктор не застал. В отъезде был доктор. В ответ на просьбу свернуть свои структуры и сдать дела, ооновцы
С появлением магов нечисть притихла, но и вся сложная техника развалилась окончательно. Прокламации набирали вручную и расклеивали в людных местах. Ну и, естественно, сработали лозунги, хватит, мол, опеки добрых дядей, сами с усами, наведем порядок. И все.
— Не брали мы ее, — повторил Виктор. — Осталось как прежде. Самоуправление поддерживаем, ну и следим, чтобы разбоя не было.
— Клятву блюдете? — хитро прищурился Месроп.
— Что? А-а… — Виктор закатил глаза, — блюдем, еще как!
Референдум выяснил, что москвичам надоел ласковый контроль ооновских функционеров. Сармат решил выступить перед народом и присягнуть ему на верность. Идея была Мартына. Ну, конечно, и маги постарались. Очень эффектно. Правитель, тогда еще, правда, всего лишь начальник дружины, стоял на Лобном месте и, воздев руки, кричал слова клятвы. В пасмурном небе над ним вдруг образовалась проплешина, облака быстро таяли, а когда он проревел последнее «и в этом тоже клянусь», солнечные лучи брызнули на него. Народ очень радовался.
Борис потом крыл на чем свет стоит все эти радости, у него три мага с точки слетели от натуги, теперь их с ложки кормят и «папа-мама» учат говорить. К тайному злорадству многих дружинников, как ни колдовали Борис и его команда над дискетами, пока еще техника работала, но так и не вчухались, — как не стать идиотом, если постоянно практикуешь. За силу приходилось расплачиваться.
Вышло так, что чем сильнее маг, тем реже и осмотрительнее использует свою силу. Гуртом наваливаясь, могут, конечно, дел наделать, но в своей стае присматривают друг за другом. Поговаривали, что самых способных Борис с дружками долго держат на нижних ступенях, отупляя потихоньку. Слухи в последнее время от безделья пышно расцвели.
— Дома рушатся, — сказал Месроп. — От телебашни остался пшик. Да, воистину небо становится ближе. Кончается город.
— Отстроим, — уверенно возразил Виктор. — Народ собирается, нечисть притихла. Люди строятся помаленьку, понимаешь, не в старые дома вселяются, а наново строят. Красивые домишки, сам видел. Будут люди — будет и город.
— Ну, значит, так тому и быть, — согласился Месроп.
«Что он все тянет? — подумал Виктор. — Спросить в лоб, что ли?»
— Лес вроде там поредел, — Месроп завозил пальцем по стеклу.
— Вырубаем помаленьку. Осторожно, стекло не выдави!
— Ага. Хорошо. Зима в этом году ничего. Снег шел.
— Два раза.
— Кончается потепление, скоро все назад пойдет. Вода уже остановилась. Знаешь, почему?
— Нет.
— Меньше жечь стали. Вот парниковый эффект и сошел потихоньку на нет. Понимаешь?
— М-м…
— Впрочем, это тебе неинтересно.
— Отчего же, — медленно сказал Виктор, — очень интересно. Вода уйдет, земля освободится. Надо будет заселять.
— Да, действительно. Только куда вам столько земли?