Времена Смертных
Шрифт:
Должно быть, ее дела совсем плохи, она не в онкоотделении находящимся этажом ниже, а значит, ее перевели сюда, чтобы близкие могли попрощаться. Весь этот праздник с улыбками и шарами в честь смерти? Нет. Наверное, день рождения или совсем недавно был, когда девушка еще лежала в реанимации.
Зачем я остановилась? Какое имею право подглядывать за чужим прощальным торжеством? Тяжелобольная, как и я, идет к порогу смерти, за которым мы можем встретиться. Вместе не так одиноко. Перед уходом рассматриваю ее лицо: идеальной формы череп, поднятые от восторга неправдоподобно черные брови (должно быть нарисованные), большие неясного цвета глаза… Интересно, а какого цвета были ее волосы? Уже не узнаю. И у нее такие забавные большие руки, я невольно улыбаюсь.
Спускаюсь на лифте на платформу-стоянку и сажусь в первый, попавшийся желтый такси-мобиль, с белыми полосами на брюхе. Отправляю с многофункционального браслета плату за проезд и откидываюсь в кресле. Машина медленно скользит по магнитному пандусу к обочине, а там вливается в поток на шоссе.
Едем так медленно, что я невольно погружаюсь в сон. Без сновидений – хвала небесам! Пробуждаюсь от шума на тринадцатом магнитном шоссе, опоясывающем здание Свободы. В мобиле включен обогреватель, но мне все равно зябко, должно быть побочный эффект от недолгой дремоты. Я вглядываюсь в самую верхушку знаменитого небоскреба. На его широкой крыше установлен монумент в виде руки, держащей факел, такой старый, что его не смогли отбелить даже многочисленные покраски. Раньше факел был частью громадной статуи, располагавшейся на отдельном острове, но те времена давно забыты и как видно разобраны на реликвии.
Здесь живет Парис. Нужно бы попрощаться, но я так и не придумала каким образом, поэтому уйду молча и без посланий.
Наконец я оказываюсь дома. Комнаты погружены в полумрак, отец не потрудился поднять жалюзи, дальше хуже. Еда в помойных ведрах на кухне гниет, обе раковины завалены грязной посудой, так и вижу, как от нее поднимается мультяшный зеленоватый дымок. Подошвы ног липнут к полу в жирных пятнах, а в лучиках солнца, проникающих сквозь щели в теневых шторах, искрится пыль, точно танцуют грязные снежинки.
Королевство уныния и запустения. Под стать принцессе.
Не могу напоследок не принять горячую ванну. Что и делаю. В вытянутой белоснежной ванной, вода поднимается почти до самых краев, и когда я погружаюсь, она выплескивается на пол. Идеальные ощущения. После морозного уличного ветра, оказаться в тепле немыслимо приятно!
Расслабляю тело и зависаю под водой, оставив над поверхностью лишь нос. Тишина подкрадывается медленно, но неумолимо. Последняя капля срывается с крана и разбивается о прозрачную водную гладь. Я одна. Никто за мной не придет, никто не побеспокоит. Ни так уж это и плохо, как я думала, лежа в своей палате и пялясь в потолок. Спокойно.
Я, правда, готова уйти, мои цели – будь они нитями, порваны. Мои желания – будь они семенами высохли. Мое сердце – будь оно живым человеком мертво. Если нет Лео, то нет и меня. Что бы там, между нами, ни произошло, я всегда буду его…
Хватит!
Сама знаю, что как заезженная пластинка, твержу у себя в голове одно и то же.
Где там мой бокал? Ах, вот он! Захватила с собой в ванную немного папиной отравы, что он вливает в себя исправно каждый вечер. Пробую. Терпкий, очень терпкий вкус! А мне даже нравится. Еще глоток и из ванны я выхожу слегка навеселе. Со стенами родного дома я попрощалась, последнюю ванну приняла, пора!
Надев то самое платье, в котором я впервые встретила Лео, и из-за которого меня похитил Бруно из Олимпа, иду в гаражное помещение дома. Зажигаю не весь свет, только пара бело-голубых ламп мерцает над головой, наполовину освещая широкое пространство. Какое-то время ищу ее глазами, сердце уходит в пятки, когда сразу не замечаю!
Красная Импала Лео стоит в самом углу гаража, в кромешной темноте. К отцу обратились сразу после взрыва яхты, когда меня нашли без сознания на песке, Стражи решили, что раритетный автомобиль может принадлежать ему, и я приказала солгать.
Я все же украла для себя часть Лео! Его сокровище…
Подхожу к автомобилю медленно, точно впервые вижу. Какая все же красивая машина, энергия так и заряжает воздух вокруг нее! Или это просто мои воспоминания? Дрожащей рукой (не от волнения; в гараже прохладно, почти как на улице) касаюсь ледяного красного металла. И тут же в голове возникает сцена из прошлого, когда я очутилась на старых рельсах на Окраине и из-за деревьев выскочила эта самая машина, разрывая воздух. Тогда он был за рулем. Тогда он нуждался во мне.
Не отнимая пальцев, исследую Импалу. Багажное отделение самая вытянутая часть всего корпуса, в нем могли бы разместиться двое, например – заложники, как в старых фильмах. Касаясь, прохожу дальше, прохлада от железа поднимается вверх по руке, усиливая дрожь. Под моей ладонью узкая ручка пассажирской двери, поднимаю ее вверх и проваливаюсь в темноту салона.
Я ничего не вижу, глаза еще не успели привыкнуть к полной темноте. Только осязание. Руки, ноги начиная от бедер, касаются твердой гладкой кожи сидений. Откровенные, наглые прикосновения к телу, словно мужчина без принципов и уважения трогает меня. Я не сопротивляюсь, даже подыгрываю. Выгибаюсь и откидываю волосы, чтобы как можно больше частей моего тела касалось твердой кожи. Без света, воображение разыгрывается и я, конечно же представляю, что его руки трогают меня. Шея, правое плечо, бедра. Платье задралось практически до пояса. Я скинула обувь, ноги упираются в сгиб между крышей и пассажирской дверцей.
Мне горячо… жарко!
Стекла запотели, собственные горячие пальцы скользят по телу, точно я продолжаю трогать Импалу. Дыхание частое, мне бы нужно остановиться! Но фантазия бежит вперед, не отпуская моей руки. Мне даже, кажется, внутри сохранился запах Лео, невозможно, конечно, но я действительно думаю, что чувствую его… Это только усиливает вспышки в моей голове. Как же хорошо. Так хорошо мне не было уже очень давно!
Я продолжаю трогать себя. Еще немного… задранное платье, откинутые волосы, словно уже раскаленная кожа подо мной, темнота – все сливается воедино!
Мгновение и я возвращаюсь в реальность. Остывший салон Импалы, и я, вспотевшая и по-прежнему одинокая.
Выхожу из машины. Длинный резиновый шлаг лежит где-то в левом углу гаража, вместе с предохранительными лампами и прочей ерундой. Беру его и вставляю один конец в выхлопную трубу машины, а другой просовываю в полуопущенное окно пассажирской двери.
Почти все.
Сажусь на водительское сидение (он никогда не позволял сидеть на его месте, теперь мне не нужно спрашивать разрешения) и поворачиваю ключ зажигания. Над головой включается бледно-желтая лампочка, светится приборная панель, машина оживает. Импала начинает урчать, работая в холостую, салон наполняется ядовитыми испарениями.