Времена звездочетов. Наш грустный массаракш
Шрифт:
– И зная ваш деятельный характер, вы эти полгода не сидели сложа руки?
– Ну, разумеется, – улыбнулась Лавиния. – Опять-таки в глубочайшей тайне кое-чего добились. Наши агенты в Эрлатане уже подыскали людей, которые могут стать дельными вожаками мятежа. Узнав, что на этот раз их ждет нешуточная поддержка извне и, получив немалый задаток золотом, они готовы разжечь большое возмущение. Среди народа, особенно в Маллейге, уже началась соответствующая работа. Условия самые благоприятные: до сих пор идет война с горротской армией вторжения, как водится, по всей стране власти вышибают чрезвычайные подати, гребут рекрутов, и, как частенько бывало, жители окраинного уголка рады возможности отгородиться от всех невзгод военного времени. И против них не смогут послать войска – они гораздо нужнее на войне. В Лавароне найдутся люди у власти, которые решат: в конце концов, в нынешнем скверном положении не стоит цепляться за бедную и никчемную провинцию, стоит махнуть на нее рукой...
– И кое-кто из этих людей, я подозреваю,
– Ну, конечно, – обворожительно улыбнулась Лавиния, отчего стала выглядеть совсем молоденькой резвушкой. – Такие вещи никогда не следует пускать на самотек...
– И какое же будущее отведено в ваших планах Эр-латану... Присоединение к Лорану?
– Фи, это было бы слишком явно, грубо, топорно... – снова ослепительная улыбка невинной проказницы. – Мы нашли более изящный выход. Эрлатан будет провозглашен королевством. Самое занятное, на сей раз, в отличие от Харлана, не будет самозванца или узурпатора. У меня есть человек, согласно некоторым законам имеющий права на престол всей страны. Да, представьте себе! Ненадолго углубимся в историю. Четыреста пятьдесят лет назад, когда о Святой Земле и слухов не было, отец Патаран занимался детским грехом и мучил кошек, когда было королевство Карратат, у короля родился очередной внебрачный сын от бедной дворяночки. Тарлано Пятый его, как и нескольких других, признал «королевским бастардом» – иногда короли таких держат в п р о к, на всякий случай. Случая никак не подворачивалось, был законный наследник, а Тарлано был крепок. И золотом любых бастардов отнюдь не осыпал. Тот, о ком идет речь, получил баронский титул и не такое уж большое поместье – как прочие, не был допущен ко двору. Он был уже пожилым, когда грянули известные события... Победив и захватив власть, отец Патаран резню дворянства начал с приказа уничтожить всех, в ком есть хоть капля крови династии Вердитаров. Королевских бастардов стали резать первыми. Их всех знали наперечет: они единственные получали в герб, благоприобретенный или пожалованный, золотого ежа – и весьма этим чванились. Так что не было нужды их искать... Барон оказался единственным, кто уцелел, его поместье было в Заречье, на самой границе, и он успел сбежать в княжество Шолет, откуда потом перебрался в маркизат Барремарс, самый дальний от Святой Земли Вольный Манор. Там и обосновался с женой и детьми. На те деньги и драгоценности, что успел увезти, купил поместье, потом, опасаясь убийц отца Патарана, с дозволения маркиза сменил имя и герб... Дальше неинтересно. Главное, мы нашли в Барремарсе его потомка, совершеннолетнего «старшего фамилии». Старинные грамоты у него сохранились, наши знатоки признали их подлинными... впрочем, если бы мы на него не вышли, сами смастерили бы убедительного претендента с убедительным грамотами. Если мятеж поддержат высадившиеся там войска какой-нибудь иностранной державы, он быстро победит. Мы не будем провозглашать нашего человека королем всей страны – не стоит раньше времени дразнить горротцев. Они еще долго не будут принимать свежевылупившееся королевство всерьез, им неинтересны и не нужны скудные окраинные земли, нищее захолустье, где прозябают овцеводы и ячменщики, а когда спохватятся, будет поздно... Как вам мой план?
– Отличный план, – признал Сварог. – И, пожалуй, имеет огромные шансы на успех...
И выругался про себя: почему же об этом плане не доложила разведка? Конспирация должна быть жут-чайшая, если нет никаких разговоров об этом плане – а он не мог обойтись без долгих совещаний, обсуждений, разработок и расчетов! – не засекли и Золотые Обезьяны. Как и проморгали везшие золото в Эрлатан лоранские корабли, а попасть туда золото могло только морем. Что ж, у тех берегов шныряет сейчас, в обстановке военного времени, столько суденышек контрабандистов, что за всеми не уследишь, никто не ставил такой задачи...
Старательно обозначив самую беззаботную улыбку, Лавиния поинтересовалась:
– Я надеюсь, теперь, когда вы все знаете, вы не намерены отодвинуть меня в сторону и захватить все в свои руки? Даже при наличии богатейших запасов ценных металлов это было бы чересчур мелко для короля королей, которому не стоит уподобляться базарному воришке. Я не собираюсь вам льстить, вы в этом не нуждаетесь, но это и в самом деле чересчур мелко для вас – так купеческий приказчик, скупающий по деревням всякую мелочишку, подпаивает конкурента в придорожной корчме и, выведав его планы, спешит опередить...
– Вы правы, – сказал Сварог. – Это было бы слишком мелко. Слово чести, я не собираюсь перехватывать у вас эрлатанское предприятие...
– Благодарю, – на лице Лавинии все же промелькнуло облегчение.
– Ия уверен: вы прекрасно понимаете, что это предприятие вам не поднять в одиночку.
– Понимаю прекрасно, – заверила Лавиния. – И на этот счет есть проработанный план. Мы с вами создаем то, что купцы называют «торговый дом на паях» – для вдумчивой эксплуатации Эрлатана. Получаем равные доли, все расходы и прибыль пополам. Подбросим нашему претенденту золота, оружия и прочего необходимого. Высадим там по полку. Собственно говоря, никто нам не мешает по примеру Горрота объявить Святой Земле войну и послать туда войска в нашей форме и под нашими знаменами, но это будет преждевременно. Наши солдаты, соответственно одетые, будут изображать авантюристов, слетевшихся в предвкушении хороших денег. Такое сто раз применялось. И внешние приличия будут соблюдены, нарушений законов никто не усмотрит. Святая Земля – изгой, давным-давно исключенный из Виглаф-ского Ковенанта, и никто в Империи за нее не вступится. Рано замахиваться на всю страну, пока что достаточно и независимого королевства Эрлатан. Империя его быстро признает законным образом. Великолепный прецедент есть – Глан. Тогда в Виглафском Ковенанте Ронеро оказалось в одиночестве: даже те, кто в игре не участвовал, ничуть не возражали против того, что Равена лишится выхода к восходному морскому побережью. И Глан получил все права независимой державы. То же самое еще легче проделать с Эрлатаном, учитывая вдобавок ко всему, что у некоторых, – лукавый многозначительный взгляд, – огромные связи в Геральдической Коллегии, не первый год одобряющей все его новшества...
Влюбленный пингвин – трепач, подумал Сварог без особого раздражения. Кто еще мог ей такое слить?
– Конечно, первое время будем обходиться без договоров, – уверенно продолжала Лавиния. – Подобно тем же купцам, ведущим дела «на доверии». Никто ведь не заключает писаных договоров на подобные предприятия. Ну, а когда наш королек будет утвержден официально... и плотнейшим образом обставлен нашими людьми, заключим и писаный договор на совместную постройку рудников и все прочее. Я готова даже чуточку подвинуть доли в сторону увеличения вашей. И солдат вы можете послать быстрее, и золота с оружием давать больше, и торговый флот у вас сильнее, и под рукой Ба-лонг с его свободными капиталами. Так что вы вправе претендовать на чуточку большую долю. Размеры вкладов обсудят потом наши с вами финансисты и купцы, торги – не дело венценосцев. Вы видите в моем плане какие-то недочеты, хотите что-то изменить или дополнить?
– Ни одного слова, ни единой буквы, – сказал Сва-рог. – Ваш план великолепен, он меня полностью устраивает, и я, со своей стороны, приложу все силы...
– Прекрасно! – Лавиния встала, а следом поднялся и Сварог. – Значит, на этом деловые переговоры успешно закончены?
– Конечно.
– Вот только остался еще один пустячок. Многие договоры, писаные и неписаные, завершаются пунктом о «непременном условии». У вас такое будет?
– Пожалуй, нет, – подумав, сказал Сварог.
– А вот у меня будет... – Лавиния вновь подошла к подоконнику, полезла в сумочку и извлекла еще один клетчатый носовой платок, уже другой расцветки. Продемонстрировала его Сварогу, держа кончиками пальцев в развернутом виде. – Мне совершенно не с руки этот флаг поднимать, так что будем считать, что его подняли вы...
Танцующей походкой подошла вплотную и засунула флажок Сварогу за борт кафтана на манер салфетки. Они были почти одного роста, так что ей не пришлось задирать голову, чтобы посмотреть Сварогу в глаза. Она и смотрела с невинным личиком ученицы строгого пансиона для благородных девиц. Правда, многие знают, что за книжки и гравюры втайне от воспитательниц гуляют по спальням старших пансионерок...
Он прекрасно знал, что это за флаг, который встречают одобрительным ревом солдаты победившей армии, а побежденный, соответственно, впадает в лютую тоску. Правила ведения войн и осад с давних времен проработаны до мелочей. Если город (или крепость) будет после трех неудачных штурмов все же взят, полководец победителей поднимает именно такой флаг: в красно-бело-черно-сине-красную клетку. И город отдается воякам на разграбление на сутки, для чего есть сигналы начала и отбоя. Правда, незатейливое зверство былых времен, славных отсутствием всех и всяческих ограничений и запретов, ушло в прошлое, некоторый гуманизм присутствует: настрого запрещено увечить и убивать мирных жителей и насиловать несовершеннолетних, за чем обязательно следят полковые профосы и комендантские патрули, составленные из проштрафившихся, лишенных доли в добыче и в общем веселье и потому злых, как цепные кобели, солдатиков. Разрешено грести все, даже то, что прибито и приколочено, опустошать винные погреба и вольно обращаться с женским полом, не заморачива-ясь его согласием...
– Грабить в данной ситуации нечего, – сказала Ла-виния все с тем же невинным видом благонравной пансионерки. – Винных погребов у меня с собой нет, так что выбор невелик. Я не буду вопить, кусаться и царапаться, наоборот... Я и мысли не допускаю, что не нравлюсь вам, к тому же я не уродина и не старуха. И это непременное условие, при выполнении которого пайщики торгового дома будут работать плодотворно, в самом сердечном согласии.
Ну, вот что тут можно сказать? Совершенно нечего. В конце концов, если уж в интересах дела не обойтись без непременного условия, все для блага государства... К тому же от него не требовали ничего противоестественного, перед самим собой можно признаться, что от очаровательной лоранской стервы у него и раньше зубы сводило, а уж теперь, после «Лазурной бухты»...
Положив ему на плечо узкую изящную ладонь, Лави-ния спросила вкрадчиво:
– Я надеюсь, тебя не пугает число твоих предшественников? Не знаю всего, не такие у меня искусные шпионы; но знаю парочку случаев, когда тебя такие пустяки не останавливали...
И ведь говорила чистую правду, смешно было бы утверждать, что это, дескать, было давно и с тех пор многое переменилось.
– Я вижу, ты многое обо мне знаешь... – сказал Сва-рог, пытаясь сохранить возможное в такой ситуации достоинство.