Временные трудности. Трилогия

Томилко Максим

– Что здесь находится, штурман?

– Какой-то русский архив, гер оберштурмфюрер!

– Мы посмотрим?

– Конечно, гер оберштурмфюрер, – посторонился часовой.

Это противоречило уставу караульной службы, но конфликтовать с офицером из СС на глазах у его подружки ему не хотелось. К тому же пробыли они там всего несколько минут и вышли, не найдя, должно быть, для себя ничего интересного. Офицер легким кивком поблагодарил его, и они неторопливо удалились.

Через час возле часового затормозил мотоцикл за рулем которого сидел офицер, который заходил сюда недавно. За ним ехало два автозаправщика. Ефрейтор удивился. Что-то насторожило его, но что именно, он так и не понял. Офицер же, спокойно подойдя к нему, оглянулся по сторонам, и неожиданно

ударил в живот невесть откуда взявшимся ножом. Раз, другой, третий. Часовой осел на землю. Автозаправщики приблизились к воротам максимально близко. Двое водителей, действуя очень быстро и слаженно, разложили по земле заранее соединенные вместе шланги и слили весь свой бензин в открытые двери церкви. Зажженная тряпка полетела внутрь, а водители, бросив пустые заправщики, уселись на мотоцикл. Мотор взревел, унося их от разгоравшегося пожара.

Юля помнила о захваченном оккупантами партийном архиве Смоленского обкома ВКП(б), но реальную ценность этих документов не знала. Просто решила, что там могут находиться данные на членов подполья или партизан. А единственный часовой и какой-то архивариус проблем не представляли. Угнать пару грузовиков с горючим было тоже несложно.

Вечером того же дня Юля с Георгом, одетые по последней берлинской моде, важно подкатили на извозчике, и предъявив документы на имя Анны и Генриха Доплер, без труда сняли квартиру в двухэтажном доме почти в самом центре города на улице Резницкой. Хозяин долго живописал обо всех удобствах, даже не предполагая, что главное достоинство дома №2 состоит в очень близком соседстве с восстанавливаемым через дорогу собором.

Юля точно помнила, что 3 августа 1941 года в Успенском кафедральном соборе состоялось лютеранское богослужение для солдат и офицеров германской армии, которое совершил какой-то молодой пастор, приехавший вместе с захватчиками. Но самым интересным было то, что на этой службе присутствовал командующий группой армии «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок. Юлия прекрасно знала, что фон Бок через полгода будет отстранен от командования группой армии «Центр», а через год и вовсе уволен в запас. Но устранение фигуры такого масштаба было делом скорее политическим, чем военным, и упустить такой шанс она не хотела. А промахнуться из, в общем-то, неплохой винтовки с расстояния в пару сотен метров она просто не сможет. Ей тут и оптика не особо-то и нужна будет. Главное – потом уйти. Можно устроить пару небольших отвлекающих взрывов. Народу в соборе соберется немало и все побегут на улицу. В суматохе ей легче будет затеряться.

Ещё она помнила, что этот же собор посещал и командующий второй танковой группой генерал Гейнц Гудериан, но, когда именно это случилось, вспомнить не смогла.

Но оставалась одна очень серьёзная проблема. Все даты сдвинулись. И весьма существенно. Поэтому непонятно было, когда и кто тут появится. И появится ли вообще. Но она хорошо умеет ждать, и ей, в принципе, особой разницы нет – пусть хоть кто-то почтит своим присутствием…

Москва.

Совещание проходило поздно ночью. Это давно уже стало нормой. Все присутствующие устали и хотели спать. Но не могли позволить себе не то, чтобы задремать, но даже зевнуть. Это значило бы проявить неуважение к хозяину кабинета. А Лаврентий Павлович Берия такого не прощал.

Докладывал первый заместитель наркома внутренних дел Всеволод Николаевич Меркулов:

– Согласно донесению группы Тимура, сегодня днем руководителем группы лично уничтожен генерал-фельдмаршал Бок.

– Это проверенная информация? – Берия повернул голову к докладчику, и его пенсне блеснуло.

– Контролёр в группе это подтверждает.

– Товарищ Судоплатов, у вас есть информация, подтверждающая эти данные?

Заместитель начальника первого управления, майор государственной безопасности Павел Анатольевич Судоплатов возглавлял Особую группу при НКВД, которая занималась организацией разведывательно-диверсионной работы и партизанской войны в тылу немецко-фашистских войск. Он встал и доложил.

– Агент Ёж подтвердил эту информацию. Связь с подпольем будет только утром. Запрос они получили.

– Хорошо. Товарищ Меркулов, чем группа Тимура занималась с начала войны?

Меркулов перелистал бумаги.

– Организован партизанский отряд из числа освобожденных ими военнопленных красноармейцев и командиров РККА. Численность боевой группы 53 человека. Проводятся диверсии на транспортных коммуникациях. Основные цели – это колоны автозаправщиков и личный состав противника. Им удалось по поддельным документам получить около 6 тонн боеприпасов. Уничтожен поезд с военным грузом для частей 47-го моторизованного корпуса. В том числе восемь танков. Взорван склад боеприпасов и офицерский ресторан в Смоленске. Сожжен архив Смоленского обкома ВКП(б), захваченный немцами. Общий размер ущерба неизвестен. Уничтожены также четыре бронемашины. Потери вермахта в живой силе составили около двухсот человек личного состава и шесть офицеров. Из них два отряда из состава айнзатцгруппы Б численностью 92 карателя. За все время существования отряд потерь не понёс.

– Молодцы, – не удержался Берия, – Насколько я помню, они не получают от нас помощи?

– Не получают, – подтвердил Меркулов.

– Разрешите, товарищ Берия? – Судоплатов встал, – Нашей группе ничего не известно о деятельности товарища Тимура. В списках его нет.

– Группа Тимура подчиняется напрямую мне. Все данные под высшим грифом секретности, – Лаврентий Павлович улыбнулся, – Вы, товарищ Судоплатов, лучше подумайте, как мы можем с наибольшей эффективностью использовать эту группу. И внесите предложения. А мы со своей стороны подумаем, чем сможем им помочь. А вы, товарищ Меркулов, подготовьте наградные документы на группу товарища Тимура. И не скупитесь. Их деятельность не должна остаться незамеченной.

Смоленская область.

Юля с Георгом вернулась в отряд. Чему все очень обрадовались. Особенно Вацлав. Егор, наконец, смог сложить с себя тяготившие его обязанности командира и занялся подготовкой бойцов.

Провели ещё одну диверсию на железной дороге. Поживиться, однако, ничем не удалось. Состав вез горючее, и слетев с рельсов, загорелся. Полыхало так, что подойти не было никой возможности.

А потом для отряда настали черные времена. Сначала не вернулась одна из разведгрупп. Потом из поискового рейда не вернулся старшина Афанасий Степанович. Что с ними произошло, было неизвестно, но Юля перестраховавшись увела отряд в другой лагерь.

Новый лагерь, подготавливали в обстановке строжайшей секретности, и он еще не был готов в полной мере. Поэтому они дня три жили под открытым небом пока полностью не обустроились. Имеющиеся в наличии палатки и готовые к тому времени землянки заняли оставшиеся в отряде женщины. Часть мирных жителей постепенно распределилась по окрестным деревням, и Юля, обоснованно опасаясь утечки информации, начала заранее готовиться к переселению.

Ночью, во время одной из вылазок, группа Егора попала в засаду. То ли их ждали, то ли кого другого, но их крепко зажали и оторваться удалось с большими потерями. Он потерял ровно половину людей, и еще несколько дней пришлось уводить погоню в сторону от их баз. Наконец, у них получилось сбить преследователей со следа, и они вернулись.

Егор очень сильно переживал. Его вины в случившимся не было, но это были первые ребята, погибшие у него на глазах на этой войне. Остальные утешали его как могли. Но что тут можно было сделать…

Егор попробовал забыться в работе. Сходил несколько раз в разведку. Во время последнего рейда, в одном из оврагов недалеко от города, они обнаружили свежее захоронение. От местных узнали, что здесь уже несколько раз немцы расстреливали людей целыми группами.

Вернувшись доложил. На коротком военном совете единогласно решили наказать карателей. Так как точного времени, когда немцы снова привезут туда своих жертв, они не знали, то решили сформировать две группы бойцов и дежурить там сменяя друг друга.