Временные трудности. Трилогия
Шрифт:
Выбраться из города без приключений не вышло. На посту их автомобиль остановили. Георг вышел из машины и что-то долго и безуспешно втолковывал какому-то офицеру. Юля тоже вышла из машины и закурила. Несколько минут она лениво осматривалась по сторонам. Потом, дождавшись, когда дорога опустеет, неспешной походкой подошла к мрачному пулеметчику, сидевшему за бруствером из мешков с песком и заговорила с ним. Достала портсигар, вынула оттуда сигарету и когда пулеметчик встал и потянулся за ней, угостила его быстрым ударом в горло. И явно непустой рукой. Егор, сидящий в машине, не разглядел чем именно, но фонтанирующее кровью горло намекало на что-то очень острое и режущее. Егор открыл дверь машины и дважды выстрелил из револьвера с глушителем в ближайшего немца. Юля тем временем уже успокоила второй номер пулеметного расчета, а Георг свернул шею офицеру и прикрывшись его телом от последнего живого немца, пытался достать свой пистолет. Немец сбросил с плеча свой карабин, вскинул его, но ничего больше не успел. Вацлав, выстрелив несколько раз, удачно попал ему в голову.
Профессор ещё даже не успел испугаться, а Юля уже несла к машине пулемет и коробку с патронами. Георг оттащил тело офицера в темноту за машину и деловито раздевал его. Вацлав сбросив тело убитого им солдата в придорожную канаву и тоже склонился над ним обшаривая труп.
Вдали показался свет фар какой-то машины. Вацлав поднял карабин убитого и занял его место возле шлагбаума. Егор отволок труп «своего» немца за бруствер из мешков и бегло охлопав того по карманам лишил его документов, солдатского жетона и пары мелких мужских мелочей типа сигарет и зажигалки. Сам он не курил, но остальные дымили, как паровозы – так что это добро, точно, не пропадет. Потом уселся в пулеметное гнездо, сменив свою фуражку на лежащую там же каску. Если не высовываться, то на погоны вряд ли кто обратит внимание из проезжающих. Так и вышло. Бронетранспортер, сопровождавший пару грузовиков, только притормозил немного, проезжая мимо предупредительно поднятого шлагбаума, и припозднившаяся колонна, повинуясь взмаху руки Георга, ушла в темноту города.
Через пару минут все уже сидели в машине, устраивая поудобнее трофейные карабины и пулемет. Профессор шумно вздохнул, переводя дух, а Георг протянул ему офицерский люггер.
– Это Вам, Илья Сергеевич, сувенир. Точнее, личное оружие, – поправился Георг.
Тот взял, и к удивлению присутствующих, ловко выщелкнул обойму и, удостоверившись в наличии патронов, вставил обратно и спрятал пистолет в саквояж. Юля хмыкнула и приоткрыв окно закурила.
– Госпожа унтерштурмфюрер, я бы попросил Вас не курить в машине.
– Товарищ старший лейтенант государственной безопасности звучит лучше, – улыбнулась она, выбрасывая сигарету, – А для вас просто Юлия.
– Товарищ лейтенант государственной безопасности Иванов, – Егор протянул руку профессору, – А для вас просто Егор.
– Рад знакомству, молодые люди. Баженов Илья Сергеевич, профессор, доктор медицинских наук, – он пожал протянутую руку.
Вацлав, не отвлекаясь от дороги, тоже представился, но без упоминая своей принадлежности к ГБ.
– Военврач 3-го ранга Георг Хубер, – обернулся к ним Георг сидевший впереди и улыбнулся широко и открыто.
– Мы все переживали, что вы, товарищ Хубер, исчезли так внезапно и даже на защиту диплома не явились. А вы тут уже военврач 3-го ранга, оказывается. Похвально, молодой человек. А институт наш в Саратов эвакуировали. Часть профессорско-преподавательского состава работает в различных институтах страны, продолжая готовить врачебные кадры. Сейчас нужно очень много врачей. Вы, Георг, не ошиблись, когда выбрали темой дипломной работы военно-полевую хирургию.
– Это мне товарищ старший лейтенант подсказала. И я ей очень благодарен за это.
– Не стоит благодарностей, мой юный друг, – отозвалась Юля безразлично, размышляя о чем-то своём, – Ты оправдал, оказанное тебе доверие, и я буду ходатайствовать перед руководством о награждении тебя боевой наградой. Да и не только тебя…
В отряд добрались под утро. Определили профессора в одну из землянок и оставили отдыхать. Ночной переход по лесу не прошел для него даром. Сказывался возраст. Добытое оружие и боеприпасы сдали старшине. Юля, уже по привычке, своим каллиграфическим почерком, кратко описала результаты их карательной операции в журнале боевых действий отряда, куда старательно заносила все важные сведения. Ящик с трофеями пополнился ещё двадцатью семью «скальпами».
Старшина доложил, что их разведка наткнулась в лесу на трёх красноармейцев-бронебойщиков, которые выходили из окружения с двумя противотанковыми ружьями. Патронов, правда, было всего десятка полтора. Особых вопросов к ним не возникло. В форме и с тяжеленым оружием в руках, эти ребята ухитрились пройти по занятой немцами территории не один десяток километров. Военюрист Кравец уже опросил их, а старшина Петр Кондратьевич накормил и разместил со всеми удобствами. Но самым интересным было то, что один из бронебойщиков оказался из семьи обрусевших немцев с Поволжья и очень хорошо говорил на немецком языке.
Юля посмотрела на Георга и тот, поняв её без слов, кивнул и вышел из землянки.
Никакой разведшколы в их районе обнаружить не удалось. Зато одна из разведгрупп наткнулась на небольшой аэродром, где базировался десяток «Мессершмитт Bf 109F-2». Среди разведчиков был летчик из состава 401-го истребительного авиаполка особого назначения, который и опознал немецкие самолеты с такой точностью.
Услышав это, Юля сразу оживилась.
– Надо сходить и осмотреть аэродром ещё раз. Десяток мессеров на земле – лакомая добыча, а уж летчики так и подавно.
Увидев на лицах недопонимание, Юля им всем быстро объяснила, что сами самолеты сделать недолго, а подготовить опытных летчиков – дело гораздо более затратное и долгое. А там есть ещё и другой квалифицированный персонал. Словом, эта цель была куда более достижима, чем непонятно где спрятанная мифическая разведшкола.
Решили разделить отряд на несколько групп. Одна, самая многочисленная, отправится ночью на железную дорогу, вторая к аэродрому, третью оставляли для охраны лагеря. Еще четыре группы отправятся на поиски разведшколы. На этом совещание было окончено, и Юля достала из своих закромов бутылку коньяка. Отметили благополучное возвращение. Чисто символически, грамм по сто, не больше.
Георг вернулся вместе с парнем лет двадцати пяти со знаками различия сержанта. Высокий, широкоплечий блондин с ясными голубыми глазами сразу напомнил Егору какого-то викинга. Ему бы топор, да шлем рогатый. Хотя Егор тут же вспомнил, что где-то слышал, будто настоящие викинги не носили рогатых шлемов, и это все навязанное кинематографом заблуждение. Но, в любом случае, этот персонаж точно подходил под расовую теорию арийцев. Хоть сейчас на агитационный плакат.
Юля заговорила с ним на немецком, и тот, нисколько не удивившись, спокойно ответил ей длинной фразой. Насколько понял Егор, разговор шел о бытовых проблемах. Как они разместились и всё такое…. Потом Юля попросила его рассказать о себе.