Время ангелов
Шрифт:
Стоя посреди холла, Маркус внезапно ощутил жуткое чувство — кто-то был рядом, наблюдал, двигался. Он слегка повернулся и увидел уголком глаза тень удаляющейся фигуры. Это был Юджин Пешков, который, увидев Маркуса, пытался ускользнуть под лестницу в надежде, что его не заметили. Маркус хотел было окликнуть его, но потом решил не делать этого. Его немного огорчило и опечалило, что Юджин прячется от него. Но он никогда не стремился подружиться с отцом Лео. Маркус подумал, что, может, следует дать Юджину «на
Маркус стал подниматься по лестнице. Он ступал тихо, но шаги отдавались негромким эхом. Он достиг верхней площадки и направился к комнате, которую принял за кабинет Карела. Дверь была раскрыта, и через нее светило солнце. Комната совершенно опустела, и на полу уже лежал толстый слой пыли. Ничто из того, что Маркус видел здесь сейчас, не напоминало темной, загроможденной вещами пещеры, где он в последний раз встретил своего брата живым и где Карел ударил его, а он воспринял тот удар как неопровержимое доказательство любви. Так ли это было? Лучше не думать об этом.
Он подошел к окну и выглянул. Шпили городских церквей поблескивали при свете, как будто едва различимые звезды зажглись на них и неуловимо перемещались с места на место. Маркус стал думать о Джулиане. Он представил его очень живо, как уже не представлял много лет, изящным мальчиком-подростком. Они любили его. Действительно, они любили друг друга, все трое. Теперь Карел тоже ушел, и удалился так быстро, словно торопился найти дорогу к Джулиану в какую-то далекую землю юности. Остался только Маркус, обремененный этими смертями, этими жизнями. Все, что было необычного, исключительного в них на этой земле, живет и произрастает только в нем.
За его спиной раздался какой-то звук, и он резко повернулся: в дверях стояла женщина. Она была одета в модное голубое твидовое пальто, а светлые, чуть тронутые сединой волосы распушились под маленькой голубой шляпкой. Ее внезапное появление, неподвижность, пристальный взгляд делали ее похожей на призрак. Затем она двинулась. Маркус вглядывался в нее. Что-то в этих широко открытых восторженных глазах было знакомо ему. Из глубин потрясенной памяти всплыл образ, и он воскликнул:
— Антея!
— Маркус!
— Я не верю своим глазам! Откуда ты появилась? Это действительно ты? Ты совсем не изменилась.
— Ты тоже ничуть.
— Но где ты была все эти годы? И что, наконец, ты делаешь здесь? Уж тебя я никак не ожидал увидеть.
— Я работаю сейчас в этом районе в области социальной психологии.
— Подумать только! В области социальной психологии! Но почему я не встречался с тобой и даже не слышал о тебе?
— Ну, ты мог слышать обо мне как о миссис Барлоу. Не думаю, чтобы ты знал мою фамилию по мужу.
— О Боже, ты и есть миссис Барлоу?
— Наверное, ты слышал, что я ужасна!
— Нет, нет! Ты все еще в компартии, Антея?
— Боже упаси, нет. Боюсь, что я даже больше и не истинная христианка. Пожалуй, я что-то вроде буддистки.
— Но почему ты не связалась со мной? Я понимаю, прошло много времени…
— И человек не решается восстанавливать отношения со старыми друзьями. Ну, я только недавно вернулась в Лондон. И с тех пор, как приехала, я выполняла довольно необычное задание. Видишь ли, это касается Карела…
— Карела?
— Да. Понимаешь, епископ специально попросил меня повидать Карела и представить своего рода рапорт о состоянии его психики. Это должно было быть вполне конфиденциально. Мне следовало только сказать, что я назначена пасторатом. Епископ был ужасно обеспокоен…
— Но как странно, что он обратился к тебе. Я хочу сказать, что за совпадение…
— Это не совсем совпадение, так как епископ знал, что я была знакома с Карелом раньше. Он считал, что это может помочь. О, епископ знает все обо мне, недостойной!
— Однако, как ужасно странно. Карел был страстно увлечен тобой прежде, ты знаешь! Хотя все мы были увлечены, Джулиан, я… Ты причинила нам очень много беспокойства!
— Знаю. Я вела себя ужасно!
— Ну и какого мнения о Кареле ты сейчас?
— Мне так и не удалось повидать его.
— Но ты, наверное, писала ему?
— Да, но, думаю, он не получал моих писем. Он совершенно отрезал себя от мира.
— Как странно. И как печально.
— Так что, видишь, он так и не узнал.
Маркус посмотрел на Антею. Конечно, она изменилась. Однако она все еще была той же восторженной, слегка безумной, беспокойной девушкой. И теперь она занималась психологией. Что ж, это казалось вполне подходящим. Он сказал Норе, что считал ее забавной, и все еще находил ее такой. Но он любил ее.
— Извини, что не написала тебе, Маркус. Видишь ли, Карел был…
— Понимаю.
— Я как раз сейчас собиралась написать тебе. Впрочем, я много знаю о тебе от Лео.
— От Лео? Значит, ты знакома с юным Лео, не так ли?
— О да, и мы большие друзья, Лео и я.
— Но как ты познакомилась с Лео?
— Это долгая история. Видишь ли, он приходит ко мне со всеми своими заботами. Ему не хватает матери, которой у него никогда не было. А я время от времени помогала ему небольшими ссудами.
— Ссудами? Интересно, на что? Это как-то связано с девушками или мотоциклами?
— Нет, нет, это для его работы в Лестере.
— Что это за работа в Лестере?
— Его работа с малолетними правонарушителями. Стоящее внимания дело.