Время бусово
Шрифт:
Не успел Бус окончить повествование о том, как строятся воинские линии римлян, как Ярун задал очередной вопрос:
— Интересно знать, как римляне обустраивают свои бивуаки, по-ходные лагеря?
— Римский воин, — стал пояснять Бус, — как я уже говорил, это пе-ший воин. Если мы, русичи, часть своего вооружения везем не только при себе, но и на запасном коне, то римлянину приходится все свое во-инское снаряжение, а это оружие, топор, лопата, щит, доспехи, шлем, коса, котелок, запас пищи на две седмицы и два толстых, остро заточен-ных кола приходится тащить на себе.
— Доспехи и оружие — это понятно, — зашумели воины, — топор также всегда пригодится, но, вот, коса зачем, чай, они не на сенокос собрались же?.. Опять же лопата и два кола — с какой стати?
— Вот мы, — связал себя Бус с курскими воями, — в поле лагерем обосновались, выбрав место посуше и поукромней, дозорами опоясав-шись. Так?
— Так.
— А римляне так не поступают. Если им приходится разбивать по-ходный лагерь, то они это делают обстоятельно. Мы — на своей земле. Римляне — всегда на чужой, на завоеванной. Им опасаться всегда прихо-дится. Потому они свой лагерь и обустраивают не как временную сто-янку, а как малую крепость. Топорами деревья рубят, лопатами рвы и брустверы вокруг лагеря выкапывают. Колья или под основание шатров идут, или же для деревянного ограждения, если в местности деревьев поблизости нет.
— Мудро! — удивляются курские ратники. — Только тяжесть эту за-чем на себе носить. Ведь обоз на то имеется.
Им трудно уяснить, что обозов как таковых в походных когортах римлян нет. Они для иного предназначаются.
— И я про то, — улыбнулся курским воям как своим, близким, Бус. — Учиться надо всегда, особенно у мудрых!.. Однако, мне пора. В других дружинах побывать требуется. — И удалялся, держа путь к ближайшему отряду, подобному усиленной сотне Яруна. — Надо же хлеба-соли и у соседей ваших отведать, чтобы не обижались отсутствием внимания. А то пенять начнут: пригласил, мол, а сам и глаз не кажет…
В другой раз Бус рассказывал о построении воинства у галлов, боспорцев, готов и гуннов или тех же сарматов. Простота князя Руско-лани подкупала многих, но еще больше удивляли их познания князя. «Откуда князь Русколани так много знает? — задавались курские вои вопросом. — Откуда ему все то ведомо? Вроде не о двух головах, а на тебе…»Не знали простые воины, что Бус не только воин и князь, но еще и Будай, и Побуд Руси Святой, то есть человек ведающий, знающий и передающий сакральные знания окружающим, побуждающий к дейст-вию, к знаниям! Так уж распорядилась судьба и древние славянские Боги. И если Бус при каждом своем появлении рассказывал что-то о воинском строе того или иного народа, о тех или иных полководцах или же проводил учения, то его брат Злат больше речь вел о древних тради-циях русов, о заветах их вождей Богумира, Яруна, Ария, Руса и иных. Об этих заветах сообщают древние славянские Веды. «Голова! — уважи-тельно отзывались и о нем молодые курские или же ратские воины. — Не менее брата Буса знает». — «Это еще что, — остужали их пыл более опытные вои, — послушали бы вы их волхва Златогора! Вот тот, говорят, голова так голова»!
О волхве Златогоре среди ратников ходило много слухов, но он по какой-то причине в прибывших отрядах не появлялся. «Видать, одрях-лел, — оправдывали отсутствие волхва его рьяные почитатели. — Не ина-че. А то бы не утерпел, навестил ратных людей…» Судили, рядили, но Буса или же Злата о том спросить стеснялись.
Ожидания появления сарматов уже затянулось, когда, наконец-то, из степи примчались ертуальные — дальние дозорные разъезды, которые и сообщили: «Идут!». А вскоре степные просторы покрылись тяжелым гулом многотысячной конницы, топотом коней, скрипом бесчисленных арб, ржанием и блеянием. Тучи пыли вились на том месте, где двига-лась орда. Тучи воронья в ожидании поживы сопровождали ее.
Как ни была орда огромна и пестра по своему составу, однако по-рядок при ее движении поддерживался строгий. Ядро орды составляли бесчисленные и, казалось, бесконечные обозы со скарбом переселенцев. Тут же находились старики и совсем малые дети, которые большей ча-стью ехали на скрипучих двухколесных арбах с впряженными в них волами или же старыми, как и сами старики, конями. При обозах нахо-дились переносные кузницы, общинные медные казаны для приготов-ления горячей пищи во время привалов, в основном ночных. Обслужи-вали это хозяйство молодые, чаще всего кормящие женщины и подро-стки, в том числе и мальчишки, еще не прошедшие ритуала посвящения в воины и не переведенные на мужскую половину. Грязные, в порван-ной и уже не штопаной одежде, по-видимому, ношенной уже не одним поколением сородичей, они сноровисто шныряли между арбами, вы-полняя приказания женщин. Подростки повзрослей, руководимые ста-рыми воинами, отошедшими от воинских дел в силу возраста или же болезней, занимались охраной и перемещением конских табунов, гуртов скота и овечьих отар. Им помогали женщины, выдаивая кобылиц и ко-ров. Однако, вся остальная масса сарматов как мужчин, так и женщин — это были воины, окружавшие ядро орды конными отрядами по всему ее периметру. Поэтому в передвижении орды был образцовый порядок. Она шла медленно, но уверенно, ощетинившись во все стороны отряда-ми ратников, в том числе тяжеловооруженной панцирной конницы, со-блюдавших между собой строгие интервалы и поддерживающих посто-янную связь как между собой, так и с ханом Симгурлом, двигавшемся вместе со своими телохранителями в передовых отрядах орды.
Даже в таком сконцентрированном виде орда занимала значитель-ный участок степи, и как охранные отряды ни старались идти по одним и тем же следам, как ни растягивались они по флангам наподобие крыльев огромной птицы, избежать этого не всегда удавалось. Конным отрядам, охраняющим тылы орды, приходилось двигаться по уже ис-топтанной миллионами копыт степи, по настоящему бестравью, так как трава была съедена до самых корешков, а вода в степных ручьях и ре-чонках выпита до самого дна, и вместо степных ручьев и рек оставались только грязные лужи, которые быстро высыхали под жарким солнцем. Поэтому время от времени происходило чередование отрядов, чтобы не дать коням отощать на бестравии и безводии. Хан Симгурл и родовые вожди и старейшины думали в первую очередь о лошадях, а не о людях. Такова уж была традиция сарматов, перенятая, возможно, ими у своих далеких предков — киммерийцев.
«Вот это силища! — Наблюдая за движением орды со стороны, по-неволе отмечал для себя курский сотник Ярун. — Силища! Видать, не зря же говорится, что народ — сила. А тут не дружина княжеская или ханская идет, даже не войско — народ. Потому и силища».
Да, это была сила, да еще какая!
ХАН САРМАТОВ СИМГУРЛ
Хан сарматов, Симгурл, ведший переговоры через своих послов с римским императором Константином, был опытный вождь. Он пони-мал, что император Рима приглашает его и его народ на земли империи не от хорошей жизни. «Тут даже самому никчемному барану понятно, — размышлял Симгурл наедине с самим собой, — нашими воями старается свое порубежье обезопасить. Римляне, как сказывают, всегда выгоду ищут. Впрочем, а кто ее, выгоду, не ищет? Только, разве, дурак». Одна-ко гунны и союзные гуннам племена с каждым годом все сильней и сильней напирали на сарматские вежи, отвоевывая лучшие пастбища и степные угодья, что приходилось из двух зол выбирать наименьшее. А с тех пор, когда у гуннов на ханский стол сел Беламбург, устранивший с помощью подкупов и убийств остальных претендентов, соседство это становилось совсем невозможным. Тут-то старейшины и волхвы вспом-нили, что предки сарматов, те, что отделились от основного древа рода, уже несколько веков тому назад ушли на запад, потеснив скифов.
«А не пойти ли и нам по их примеру», — все чаще и чаще раздава-лись подобные предложения среди родовой знати. Но тронуться с об-житых мест было ой, как не просто, и сарматские вежи, сжимаясь под давлением гуннов и их союзников, оставались в родных степях, не пере-секая Ра-реки. Сколько бы так продолжалось, даже богам до конца не видеть, но тут-то и прибыли тайные гонцы и послы от западного влады-ки, императора Римской империи Константина, предложившего всему народу перебраться на малозаселенные земли империи: «Владейте ими и оберегайте!»
Предложение было заманчивым. На тайном совете решили так: по-слать своих мужей посмотреть предлагаемые земли, почувствовать их под собственными ногами и под копытами своих коней, а потом, воз-вратясь в родные вежи, обстоятельно все обсказать, и только после это-го решить: идти или не идти. Решили — сделали. И вот сарматский на-род, поднявшись с обжитых мест, двигался через земли Русколани.
Сарматы и русколаны, особенно аланы, имели многие традиции и верования, схожие друг с другом, даже язык их, несмотря на большие различия, нет-нет, но и содержал какую-то схожесть, что позволяло им понимать друг друга без особого напряжения. И аланские, и славянские, и сарматские предания не раз и не два упоминали об общих корнях в седой древности, уходивших к праотцам ариям. Об общих корнях гово-рил и такой элемент, как схожесть в одеянии людей и в воинской спра-ве, и в вооружении.