Время бусово
Шрифт:
— Но нас они не победили! — горячились некоторые слушатели.
— Не победили, — соглашался, не припираясь, волхв, — но сколько раз предавали огню и разграблению наши порубежья?..
Слушателям приходилось молчать, ибо в словах мудрого волхва была истина. Против же истины ни мечом не махнешь, ни копьем не ударишь. Истина!
— То-то же!
— Хорошо, — в конце концов, были вынуждены признать доводы волхва русколанские мужи, — все верно. Но что необходимо сделать, чтобы Русская Земля стала единой?
— Точных указаний, как, например, заговора от сглаза, не имею, но думаю, что необходимо чаще встречаться, чаще ходить друг к другу в гости, родниться, в конце концов, через детей. И не только детей луч-ших людей, но и простых русичей.
Примерно то же самое Златогор говорил и князю Дажину, и Бусу, и Злату, когда настаивал на их дружественном и ознакомительном походе по землям Руси.
— Пусть во всех уголках Земли Русской побывают, себя покажут, на мир посмотрят. Время ученичества окончено — пора ведающими стано-виться.
— Да они уже в походах мир повидали, — сопротивлялся Дажин, не желая расставаться с сыновьями, которые всей душой были на стороне волхва и Учителя, но, почитая родителя, молчали, не выдавая своих эмоций. Не подобает сыновьям противиться воле родителей, хоть и хо-чется мир повидать. Ведь воинские походы — это одно, а путешествие — совсем другое дело.
— В походах воинских особо не разгуляешься, не разговоришься, не разглядишься — там все строго и просчитано до мелочей. Воинский по-ход — это, прежде всего, дисциплина, и действие не по собственной инициативе, а по команде воинских начальников.
— При путешествии же также имеются многие строгости и ограни-чения, как и при походе. А что свободы намного меньше, — полемизиро-вал князь Русколани — так это не беда. При желании и в походе можно многое познать.
— Князь, — мягко, но в то же время непреклонно настаивал на своем волхв, — мы оба ведь знаем, что воинский поход со своей спецификой мало что дает юному сердцу в познании окружающего мира. В вопросах воинского опыта и даже искусства — спору нет! Здесь ты, князь, абсо-лютно прав. Но в вопросах познания и ведения — воинский поход не годится. Тут необходимо самому все увидеть, собственными руками ощупать, через сердце свое пропустить, дымом чужих костров пропи-таться, в чужих реках искупаться, из колодцев незнаемых воды попить, к обычаям присмотреться…
— Не рано ли? — не сдавался Дажин. — Ведь еще так молоды.
— Не рано, — убеждал князя волхв. — Не рано. Поздно — это может быть, но чтобы рано в таких делах…
— А не опасно ли их одних в чужие земли отпускать? — не сдавался Дажин. — Ну, до Белой Вежи, до Киева Днепровского — еще куда ни шло. Хоть и далековато, но пути ведомы, самим не раз хожены… Ты же предлагаешь и в земли северцев заглянуть, и в Воронежце побывать, и Курск повидать, и в Старый Словенск, что на Волхове реке заглянуть, и в земли ляшские, что у моря Готского, добраться. Это же не только даль дальняя, но и опасность постоянная. В тех землях даже я ни разу не бы-вал, лишь от людей да от таких как ты волхвов о них слыхал. А люди сказывают разное. Порой про такие чудеса былей-небылей порасскажут, что хоть верь, хоть не верь. И про Чудо-Юдо, и про драконов о трех го-ловах, и про белое студеное море, за которым край земли начинается.
— Князь, ведь и я про то говорю, — подхватил волхв последнюю ре-плику русколанского князя, — надо самим все увидеть и попробовать, чтобы быль от небылицы отличить. А опасностей… опасностей-то везде хватает. Можно и с лошади упасть — и разбиться, можно на пиру чест-ном что-то не то съесть — и околеть. Но недаром же люди говорят: «Волков бояться — в лес не ходить!» К тому же сыновья твои не одни поедут, а с дружиной малой, с посольством небольшим. Да и я с ними, стариной тряхну. — И улыбнулся, открыто и доверительно, так как толь-ко мог улыбаться один он и той улыбкой, что подкупающе действовала на его собеседников.
— Знаем, — поспешил с ответной улыбкой Дажин, — какой стариной ты тряхнешь… Знаем. Не имей сан — возможно, не одной бы русколанке юную головку вскружил!
— На счет юных русколанок — не знаю, — посерьезнел волхв, — но что меч еще держу крепко в руках, то верно. Тройку стрел в полете еще смогу удержать! Так что, князь, отпускай детей. Им мир познавать пора. Им из наших рук и престол принимать и знания, им Русь единой делать! Грех в том мешать юным витязям. Потомки не простят такой расточи-тельности! — Волхв говорил горячо, убедительно, и, в конце концов, настоял на своем. Князь Дажин согласился направить посольство во главе с Бусом в дружественные земли русичей.
На княжеском совете постановили направить в русские земли по-сольство малое во главе с княжичем Бусом, а при нем в качестве перво-го советника волхва Златогора, вторым советником — брата Злата, да дружину младшую во главе с опытным сотником Асланом.
Как только схлынули вешние воды, реки вошли в берега, а степь покрылась зеленым ковром, из распахнувшихся ворот крепости Кияра Антского о двуконь вышла небольшая дружина численностью не более полутора десятка воинов. Тонконогие степные скакуны гнедой и рыжей масти были оседланы по-походному. На верховых важно восседали всадники, одетые в легкие кольчужные брони и походные темно-зеленые шерстяные плащи со сверкающими на солнце бронзовыми и серебряными пряжками-заколками. Всадники, как и подобает воинам, были при мечах, слегка оттопыривающих левые полы плащей своими ножнами, искусно разукрашенными серебряной насечкой, с остроко-нечными копьями в правой руке, с колчанами, полными стрел, и луком за плечами, с круглыми, из кожи буйволов и диких кабанов, щитами за спиной. Впрочем, вооружение выступившего из русколанской крепости отряда более походило на парадное, праздничное, чем на то, с которым надо идти в скорый бой. Об этом говорило и отсутствие металлических шеломов с бармицами на головах всадников. Вместо шеломов на голо-вах воинов красовались легкие суконные шапочки, прикрывающие го-ловы скорее не от ударов оружия, а от солнечных лучей. Впрочем, мно-гие всадники ехали вообще без головных уборов, расплескав шелк сво-их русых, порой с золотисто-соломенным отливом волос, по плечам и отворотам плащей. Всадники ехали по двое в ряд, умышленно держа на коротком поводу слева от себя своих запасных лошадок, чтобы те не баловали, рыская по сторонам, и не нарушали строй.
Большинство всадников были безбороды и молоды, и только у трех или четырех, которые были и телом покряжистей, и на конях восседали основательней и грузнее, загоревшие под южным солнцем лица укра-шали курчавые окладистые бородки. Что, в свою очередь свидетельст-вовало о более зрелом возрасте их обладателей. Но самым примеча-тельным среди них был всадник, ехавший во втором ряду. Он был не только без шлема, но и, вообще, без брони. Только походный плащ при-крывал его широкую и слегка сутуловатую спину. Длинные локоны се-дых волос и седая борода явно указывали на его почтительный возраст, а гордо посаженная голова и сверкающие глаза говорили о благородстве происхождения, высоком уме и чистоте помыслов. Это был волхв Зла-тогор, русич, сам не ведавший покоя, и другим не дающий о нем по-мышлять. «Человек должен постоянно двигаться, — напоминал он часто собеседникам, — ибо только в движении — жизнь. Покой же — смерть! Движение — жизнь!»
Запасные кони праздно не шагали. Их спины были покрыты попо-нами, чтобы защитить от палящих лучей южного солнца и от степных оводов, слепней и прочей мошкары, сосущей кровь благородных жи-вотных. Поверх попон были переброшены на оба бока и приторочены походные переметные сумы со снедью для всадников и торбами с овсом для подкормки лошадок после дневных переходов. В этих же сумах хранились и подарки для князей земель, которые предполагалось посе-тить. Всевозможные кубки и сосуды из серебра и бронзы, блюдца золо-тые, оружие, искусно украшенное каменьями самоцветными, небольшие амфоры с вином заморским, штуками шелковых тканей всевозможных расцветок, приобретенных по такому случаю у купцов, ходивших в Ин-дию и Китай, или в Край Иньский, как чаще и более привычно для сла-вянского слуха назывались эти земли. Не с пустыми же руками посоль-ству в гости прибывать, чужую хлеб-соль отведывать!