Время «Ч», или Хроника сбитого предпринимателя
Шрифт:
Разговор получился, прямо скажем нелицеприятным, с осадком в душе. Завтрак хоть и поднял настроение, но дальше общего разговора не получилось, все включились в свою обыденную пилотскую работу, да и подумать было над чем.
Остаток полёта Людмила Николаевна, положив голову на плечо своего начальника, успокоившись дремала. А он, чувствуя приятную сытость, и необыкновенную возбуждённость от такого изумительного, в его жизни, путешествия в пилотской кабине пассажирского лайнера размышлял, а действительно, не купить ли ему парочку таких вот самолётов… А что, взять в банке кредит… Дадут? Хмм, дадут, наверное,
Снижение было не очень приятным, скорее долгим и муторным. Самолёт явно с сожалением, нехотя приближался к земле, брезгливо продавливал собой мрачные, обманчиво плотные облака… Но круг делали и заходили на полосу очень красиво. СанСаныч был в восторге. Заснеженный разноэтажный город и серая посадочная полоса Омска послушно приближались, кренясь и успокаиваясь, нацеливаясь прямо на нос корабля. СанСаныч, с тем же восторгом тянул шею, крутил головой, пытался всё охватить взглядом, молча наблюдал за действиями лётчиков. Примеривался…
Тяжеленная махина, лайнер, совершенно спокойно, мощно и торжественно рокоча двигателями, легко слушался команд, будто детская игрушка. Создавалось впечатление, что сам-то самолёт в воздухе умеет всё, смогли бы только лётчики… Пожалуй, с удовольствием заметил СанСаныч, они были достойны друг друга, умеют! И лётчики, и самолёт, очень красивы были в своей работе. Видя всё это со стороны, СанСаныч любовался спокойной и точной в своих действиях, слаженной работе пилотов. Ну, молодцы! — снова порадовался за них Сан Саныч. — Мне бы так! Я бы тоже наверное смог. Вздохнул, вновь перевёл взгляд вперёд, к приближающейся земле. А там, от ширины школьной линейки, полоса уже превратилась в шоссе, потом и в широченную автостраду — посадочную полосу. Низенький кустарник, приближаясь, превратился в высокие деревья… и исчез, оборвался за аэропортовским ограждением, будто его сдуло. Самолёт плавно снижался на осевую разметочную линию. С боков очень быстро побежали низенькие столбики с фонариками…
— Двадцать пять метров!..
— Двадцать!..
— Пятнадцать!..
— Десять!.. — отрывисто, холодным, «сухим» голосом сообщал бортинженер расстояние до приближающейся полосы…
— Пять!..
Мягкий, почти незаметный толчок снизу…
— Касание! — радостным уже тоном воскликнул бортинженер, и двигатели, под его руками, оглушительно взревели в режиме максимально возможного торможения.
Гася скорость, самолёт просел на переднюю стойку шасси, с торможением катился будто сквозь липкую резину. Его вдруг сильно затрясло. Снова запрыгали перед глазами все приборы в кабине, сами пилоты, оконные проёмы, пол… Но всё очень быстро прошло… секунд десять. Самолёт выкатился с участка приземления, и победно ревя во весь голос двигателями, катился в конец посадочной полосы.
Там, в тупике, будто демонстрируя свою важность и значимость, а может и протестуя об окончании приятного полёта, красуясь своим отточенным, выверенным, красивым именно для полётов телом, лайнер неуклюже развернулся, вновь что есть мочи, пригибая кустарник и попавшие в вихревую струю кроны деревьев, взревел всеми двигателями, пугая звуком округу… Насладился достигнутым громовым эффектом, снизил обороты двигателей — успокаиваясь — до уровня добродушного урчания, легко прокатился в
— Приехали! — громко сообщил бортинженер, потягиваясь своим большим, грузным телом.
А второй пилот в очередной раз повернулся к Людмиле Николаевне, по свойски подмигнул, улыбнулся.
— Ну всё! Отпустило, Людмила Николаевна, нет?
— Да, — розовея уже лицом, призналась она, — отпустило.
Это он её так подбадривал! — понял СанСаныч, — не кадрил.
— Молодцы! — не выдержав, похвалил СанСаныч. — Здорово у вас всё получается. Красиво даже. — Командир, услышав, развернулся, будто проверяя, не шутит ли гость. — Да, — повторил СанСаныч. — Здорово, здорово!
— Обычно. — За всех, скромно ответил бортинженер. И добавил. — Если б не дядя Вася, хуже бы было. Да, дядь Вася?
Все весело разулыбались, поворачиваясь к штурману. Тот, невозмутимо собирал своё штурманское хозяйство: линейку, карту, ручку, ещё что-то там, в потёртый кожаный портфельчик.
— А что дядя Вася, — отмахнулся штурман, — командир у нас голова. Он впереди, он и рулит. Видели, — обратился к пассажирам, — как на три точки самолёт сейчас посадил?.. — добавил с гордостью. — Это — класс! Таких пилотов у нас в отряде раз, два и обчёлся… Вот!
— Василий Григорьевич, — не согласился командир, — таких-то, как я, много. Кстати, разрешите представить настоящего автора этой классной посадки: наш второй пилот Константин Георгиевич! Аплодисменты ему положены, господа… Аплодисменты!
Костя! Ты?! Вот здорово, — послышалось, все с удовольствием захлопали в ладоши. — Молодец! Поздравляем! Поздравляем! Растём-с!..
— Значит, ещё один асс прибавился… — спокойно согласился штурман, и с гордостью подчеркнул. — Тоже наш!
Второй пилот — виновник произведённого эффекта — не ждал такой реакции, зарделся, аж уши заалели… Штурман и бортинженер ободряюще похлопали его по спине. Не тушуйся, Костя, и не такому ещё здесь научат…
— А вот ты у нас, Василий Григорьевич, — перебивая, серьёзным тоном продолжил командир. — Действительно один. Да если б не ты, мы вообще бы не знаю куда сейчас прилетели… Правильно, Костя?
— В Африку бы мы сейчас прилетели… — подсказал бортинженер. — К папуасам. — У этого толстяка всё в порядке было с юмором.
— Ну щас, к папуасам… Чего это мы у них не видели? — усмехнулся штурман. — Домой мы бы и прилетели.
— По столбам что ли… — спросил бортинженер. — По железнодорожным ориентирам?
— Ага, правильно, по проводам… — уточнил командир. — Как трамвай!
— О! По проводам… Как трамвай! — Пилоты дружно расхохотались шутке.
Ф-фу! — отсмеявшись, выдохнул и СанСаныч, действительно прилетели. Приятный попался экипаж. Мастера! Профессионалы! Хорошие ребята, весёлые.
Теперь нужно выполнить самое главное, то, зачем прилетели в Омск.
— Павел Николаевич, — уже почти выходя, напомнила Людмила Николаевна командиру. — Вы нас здесь только не бросайте, ладно? Мы с вами обратно должны улететь. Помните?