Время демографических перемен. Избранные статьи

Вишневский Анатолий Григорьевич

При современном уровне смертности российских мужчин и нынешняя пенсионная граница, приходящаяся на возраст 60 лет, слишком высока. Столь значительная роль невостребованных пенсионных вкладов, как у российских мужчин при пенсионной границе 60 лет (35,4 % в 2005 г.), в других странах не наблюдается даже при границе 65 лет (23,4 % в Польше, 14,8 % в США, 11,1 % в «Западной Европе», 10,7 % – в Японии) (рис. 12). Если же в России мужчины выходили бы на пенсию в 65 лет, то в условиях смертности 2008 г. до этой границы не доживала бы половина мужчин, перешагнувших 20-летний возраст.

Очень

скромны жизненные перспективы и у тех российских мужчин, которые все же дожили до пенсии. Ожидаемая продолжительность жизни 60-летнего россиянина в 2008 г. составляла 14,2 года. Это на 3,5 года меньше, чем в 65 лет у англичанина, на 4,4 года меньше, чем у француза, и почти на 6 лет меньше, чем у жителя Нидерландов. Для россиянок разница не столь разительна, но и у них ожидаемая продолжительность жизни в 60 лет меньше, чем у жительниц Западной Европы в 65 лет.

Если же представить себе, что возраст выхода на пенсию для мужчин в России поднят до 65 лет, то, при нынешнем уровне смертности, в момент выхода на пенсию россиянину предстояло бы прожить в среднем 11,7 года, что в 1,5 раза и более уступает ожидаемой продолжительности жизни среднего жителя Западной Европы того же возраста, – на 6 лет меньше, чем у англичанина или ирландца, почти на 7 лет меньше, чем у француза, более чем на 8 лет меньше, чем у голландца (рис. 13).

Рис. 11. Вклад умерших в коэффициент поддержки пожилых при разных пенсионных границах в условиях российской смертности соответствующих лет, Россия, %

Источник: расчеты на основе данных Росстата и Human Mortality Database. University of California, Berkeley (USA), and Max Planck Institute for Demographic Research (Germany). Available at www.mortality.org or www.humanmortality.de (data downloaded on March 6, 2010).

Рис. 12. Вклад в коэффициент поддержки лиц пенсионного возраста тех, кто не доживает до пенсии, в интервале возраста от 20 до 60 лет в России и от 20 до 65 лет в других странах, % (мужчины)

Примечание. «Европа» – арифметическая средняя по четырем странам: Англия и Уэльс, Франция, Италия, Швеция.

Источник: рассчитано на основе Базы данных Human Mortality Database (HMD).

Рис. 13. Ожидаемая продолжительность жизни в возрасте 65 лет в некоторых странах, 2008 (*2007) г., лет

Российский кризис смертности преодолим, но не преодолевается

Огромные демографические потери от высокой смертности и весьма низкие показатели продолжительности жизни россиян в средних и пожилых возрастах, не позволяющие противостоять демографическому старению, – результат долговременной

стагнации или даже деградации показателей смертности в России, которые вполне заслуживают названия кризиса смертности.

Очевидные признаки этого кризиса обнаружились уже в середине 1960-х годов. К этому моменту Россия хотя и не совсем догнала западные страны, но значительно приблизилась к ним, и можно было ожидать, что ее многолетнее отставание от Запада по показателям смертности в скором времени будет окончательно преодолено. Однако начиная с 1965 г. отставание снова стало увеличиваться, и к концу XX в. стало примерно таким же, каким было в начале столетия.

Ожидаемая продолжительность жизни населения при рождении – обобщающий показатель, который позволяет проследить нарастание кризиса смертности в России с середины 1960-х годов и оценить масштабы ее нынешнего отставания (рис. 14).

В отношении смертности женщин можно с некоторой натяжкой говорить о более чем 40-летней стагнации: ожидаемая продолжительность жизни женщин то снижалась, то возвращалась к уровню 1964 г., в 1986–1992 гг. даже несколько превышала его. В 2008 г. показатель вернулся примерно на уровень конца 1980-х – начала 1990-х годов. Но смертность мужчин демонстрировала явный рост. Продолжительность жизни мужчин за все эти десятилетия ни разу не достигла уровня 1964 г., когда она, единственный раз за всю историю России, превысила 65 лет. В 2008 г. она была на 3,3 года ниже, чем в 1964 г.

Рис. 14. Ожидаемая продолжительность жизни в России, США, Франции, Швеции и Японии, 1946–2008 гг., лет

Из рис. 15 видно, как начиная с середины 1960-х годов расстояние между показателями продолжительности жизни в России и других развитых странах, которое до этого времени сокращалось, стало неуклонно нарастать и к началу XXI в. у мужчин оно оказалось примерно таким же, каким было за 100 лет до этого.

Россия – не единственная промышленно развитая страна, в которой с середины 1960-х годов тенденции смертности были неблагоприятными и обусловили нарастающее отставание от большинства стран такого же уровня развития. В той или иной степени сходные процессы были характерны для всех бывших «социалистических» государств Восточной Европы, равно как и для бывших европейских республик СССР.

Хотя Россия всегда выделялась высокой смертностью и среди этих стран, тенденции динамики смертности в 1970-1980-е годы в них были общими, наблюдались стагнация или сокращение продолжительности жизни, что давало основание говорить об общих для всех этих стран кризисных тенденциях (рис. 16 и 18).

Однако примерно с конца 1980-х годов общность тенденций стала исчезать, и в ряде восточноевропейских стран начался уверенный рост продолжительности жизни, что свидетельствовало о постепенном преодолении кризиса. К 2008 г. исторический максимум ожидаемой продолжительности жизни мужчин, достигнутый до 1990 г., был превзойден в 7 из 12 представленных на рис. 17 стран, женщин – в 10 из 12. И только в России, Белоруссии и на Украине даже лучшие показатели, достигнутые после 2000 г., оставались существенно ниже, чем наблюдались до того, как кризис смертности набрал силу.