Время для стали
Шрифт:
Не возникло проблем и с Доком, Геной и Хмурым. Обижаться за то, что Виктор скрыл от них факт существования пистолета, они не стали. Обида, она обычно возникает как следствие неоправдавшихся ожиданий и несдержанных обещаний. А тут подобных вроде и не было. Было указание Администратора, что пистолет выдан для выполнения задания и что на поверхности им махать не следует. Ещё имелось понимание, что на обиженных воду возят. Здесь вот с водой туго, зато песка сколько хочешь. Умудрённые жизнью мужчины рассудили: главное, что всё закончилось хорошо. Даже очень хорошо. Два цинка патронов, трофейный калашников и восемь магазинов в придачу, это вам не шутки, это, в условиях острого дефицита оружия и боеприпасов, серьёзно.
Итак, тайное стало явным, отчего Виктор, наконец, смог заняться тщательным тестированием аннигилятора. Разумно ли заниматься подобным сейчас, за полдня до ночной охоты на инсектов? Вполне. Администратор чётко отметил момент, что использовать аннигилятор для помощи товарищам по станции нельзя. Прямо нельзя, а косвенно, как несколько часов назад, выходит можно.
Сполна, увы, поэкспериментировать не удалось из-за слитого в ноль заряда, но именно это позволило обнаружить приятный момент: если время полного восстановления шкалы энергии противогаза составляло что-то около двадцати шести часов, то пистолет восстанавливал её за шесть. То есть, чем пострелять по возвращению на станцию нашлось.
Кстати, что важно, никто кроме Виктора воспользоваться пистолетом не смог. В руках товарищей фантастическое оружие превращалось в бесполезный кусок металлолома, разве что орехи колоть можно или гвозди мелкие забивать.
И вот, пообедав и обсудив случившиеся, в том числе выслушав объяснение молодого человека о пистолете, неуязвимости и о том, почему он — «первый пацифист на планете», хладнокровно отправил на точку воскрешения троих человек, мужчины разошлись завершать подготовку к ночной охоте. Право на безделье получили лишь Виктор и Машенька, даже свободолюбивую Оксану и ту припахали готовить живчик.
Пистолет оказался оружием гибким и функциональным. Первоначально молодой человек не уделил должного внимания пункту [Скорострельность], посчитав его не более чем производным от манипулирования ползунками [Мощность] и [Площадь импульса поражения], однако опыты показали, что пункт этот «рабочий» и не менее важный чем остальные два.
Вопрос, почему данным оружием на трети заряда батареи можно сначала сделать в бетонной плите четыре дырки размером с палец, а чуть позже с помощью того же количества заряда, двенадцать? Ах да, параметры [Мощность] и [Площадь импульса поражения] при этом остаются неизменными. Всё просто, в первом случае [Скорострельность] стоит на минимуме и ограничена она лишь скоростью, с которой ты способен нажимать на курки, а во втором интервал между выстрелами выставлен примерно на две секунды. То есть, чем ниже скорострельность, тем более эффективно пистолет способен преобразовывать доступную ему энергию в эффект аннигиляции материи.
Дополнительно обнаружилось, что при небольшой мощности и площади поражения, делать интервал между выстрелами сильно большим не имеет смысла: начиная с трёх секунд экономия заряда минимальна, а с пяти её нет вообще. Но вот между секундой и двумя разница весьма ощутима.
Далее [Мощность].
При площади импульса поражения примерно в два сантиметра, выставленной на среднее значение мощности и задержке выставленной на две секунды, пистолет прожигал бетонную плиту на метр. То есть, для живых целей даже такая мощность избыточна. Ну разве что против крупных инсектов можно поставить. А вот если мощность выкрутить до максимума… Выстрел в торец бетонной плиты показал, что четыре метра железобетона аннигилятору как два пальца об песок. На этом опыты пришлось прервать: энергия закончилась.
Выставив оптимальные на свой взгляд параметры, так, чтобы полного заряда пистолета хватило выстрелов на тридцать при секундной задержке, молодой человек с опытами на сегодня закончил.
Вернувшись к штабу: экспериментами Виктор занимался на «задворках», за ангарами, он обнаружил, что работы по укреплению здания закончены и к боковой стене приставлена ведущая в окно второго этажа деревянная лестница. Поднимаясь по ней, молодой человек невольно услышал часть диалога.
— Что-то Виктора не видно, — произнёс Гена.
— Да пусть побудет один, он же людей убил, для нормального человека это всегда шок и дилемма, — задумчиво ответил Док.
— Да нет у меня никаких шока и дилеммы, — залезая в окно, без лишних эмоций сообщил товарищам Виктор. — И дело здесь не во мне и даже не в том, что убитые скорее всего завтра с утра будут живы, а в Системе. Ну, я так предполагаю. Очень скоро все будут крепко думать, прежде чем портить себе карму, ведь стоит твоему нику стать красным, как тебя наверняка грохнет первый встречный Игрок. А грех на себя возьмёт Система… Вот посудите, я в пятнадцать лет кошку велосипедом задавил, случайно. Ночь потом не спал, так жалко было животину. А сейчас ровно, никаких сожалений, сам поражаюсь.
— Какому такому «нику»? — уточнил значение непонятного слова Док.
— Привычка у нас такая, ну у тех, кто в онлайн игры играл при жизни, — принялась объяснять Оксана. — В тех играх у игроков, которые убивают других игроков без их согласия, имена — ники становятся красными, после чего их начинают называть ПК или Пкашники. Мотайте на ус, эта терминология здесь точно приживётся, уж больно похоже.
Виктор тем временем огляделся. Кухню, в связи с превращением первого этажа в подобие склепа, перенесли на второй этаж, в помещение мужской спальни. Разумно: мужчин на станции больше, и они любят поболтать допоздна. За столом присутствовали все кроме Эдика и Хмурого. Они, судя по доносившимся из ангара металлическим звукам, вероятно шаманили с имеющимся на станции танком.
В подтверждение данной версии недалеко от штаба что-то взревело, заурчало и с тяжом металлическим гулом начало перемещаться.
— О, мужики танк завели, сейчас к воротам подкатят, — прокомментировал происходящее Гена.
Виктор удивлённо посмотрел на круглолицего технаря, на что тот, пожав плечами, ответил:
— Нет, ну а почему стразу я? — показательно возмутился Гена. — Я вообще-то газо-электросварщик по профессии. Строго между нами, я даже служил в стройбате. Ну да, в электронике слегка разбираюсь, это с детства, увлекался, но вот механик-водитель из меня никакой. А Хмурый на срочке и на гражданке всякую технику водил, да и Эдик в управление танком с ходу въехал, оно то попроще самолёта будет.
— Предлагаю поучаствовать в процессе, да работа намечается, — поднявшись из-за стола, произнёс Док.
Виктор, который так и не успел сесть за стол, вздохнул, развернулся и спустился через раскрытое окно вниз по лестнице. Товарищи спустились следом. Танк тем временем выполз из ангара и дымя непрогретым двигателем, пополз к воротам, дабы высунувшись в них на половину корпуса, остановиться.
Присутствовало что-то гордое и сильное в этой тяжёлой машине. Вызывала она и опасение. То опасение, которое ближе к гордости, когда ты знаешь, что данная машина за тебя, и которое напоминает страх, если она против.