Время гарпии
Шрифт:
Чувствуя, что сейчас запутается окончательно, Глоха отмахнулась от своих мыслей и посмотрела вперед.
Впреди совсем рядом с тропой высилось нечто странное: обмазанное глиной сооружение, похожее на поставленную ударным концом вверх шипастую дубину или булаву. При приближении путников эта штуковина начала угрожающе раскачиваться, а размеры ее были таковы, что случись ей вмазать по тропе, один такой удар размазал бы всю троицу разом.
— Трент, а тропа и в этом месте зачарованная? — беспокойно
— Вроде бы, — отозвался волшебник. — Но порой и тропам случается разочароваться. В теории эта штуковина нам угрожать не должна, но осторожность никогда не вредит.
— Давай я попробую пролететь мимо нее, — предложила Глоха. — Она такая здоровенная, что едва ли может быть очень уж ловкой, если и ударит меня, то скорее всего промажет.
— Ладно, — согласился Трент, — но лети над тропой. Возможно, эта дубина представляет угрозу лишь для того, кто сойдет с тропы, а следующих ею только пугает.
— Точно, — поддержала его Синтия. — Она может попытаться согнать тебя с тропы ложным выпадом, а если ты испугаешься и свернешь, так стукнет, что превратит в размазню. От глупости и трусости никакие чары не защищают.
Трент кивнул.
— Да, похоже умысел именно таков. Не исключено, что со хранив хладнокровие и не реагируя на угрозы, мы не подвергнемся опасности, но проверить, что да как, все же стоит. Ну а если тропа разочаровалась и дубина вздумает драться, я превращу Синтию в великаншу, которая сумеет ее удержать.
Оставив волшебника и кентаврицу позади, Глоха стремительно полетела вперед. Гигантская дубина задрожала, точно была готова выскочить из земли. И тут крылатую гоблиншу кто-то окликнул:
— Глоха, привет!
Заложив вираж, крылатая гоблинша оглянулась и увидела на вершине дубины крохотного человечка.
— Гранди! — воскликнула она. — Что ты там делаешь?
— Живу, что же еще, — отозвался голем. — Это моя мазанка. Глинобитная мазанка, если разок вмажет, то любого вобъет в глину. Но ты не бойся, тебя она не тронет.
Он постучал по верхушке мазанки ногой и сказал:
— Фу! Глоха своя!
Дубина тут же перестала дергаться.
— Тебе не мешало бы познакомить ее и с моими друзьями, — сказала Глоха, указывая на Трента и Синтию.
— Опаньки, крылатая кентаврица! — воскликнул голем. — Но это не Чекс, слишком уж молода.
— Вообще-то она старше Чекс, — возразила Глоха. — Вспомни, Чекс всего на год старше меня, просто она быстро повзрослела.
— То-то и оно, что на год. Чекс двадцать, а этой гривастенькой больше шестнадцати не дашь.
— Ха! Аист доставил ее родителям в 1005 году.
— Не вешай мне лапшу на уши, фитюлька с крылышками. Ты еще скажи, что тому парню, что пристроился рядом с твоей подружкой-лошадкой, девяносто шесть.
— Тут ты в самую точку попал. Это волшебник Трент.
— Ага, волшебник. Самой собой, Трент. Трансформатор собственной персоной. Коли так, пусть он кого-нибудь трансформирует.
Присев
— Так нельзя, — послышался осуждающий голос. — Верни ему привычный облик, пока он не попал в беду.
Волшебник помчался за кроликом и успел превратить его в маленького кузнечика.
— Теперь вижу, это и вправду волшебник Трент, — сказал Гранди. — Но почему он такой молодой, и почему путешествует с тобой?
— Молодой он потому, что принял эликсир молодости, со мной потому, что помогает мне искать мужчину моей мечты. А Синтию он сделал крылатой кентаврицей давным-давно, но до недавних пор она пребывала в пруду Мозговитого Коралла.
— Стало быть, она не такая старая, — отозвался Гранди. — Коралл известен консервативными взглядами, и в его пруду все консервируются.
— Да, в действительности она молода и неопытна. Мы хотим свести ее с семейством крылатых кентавров.
— Но для Че она все же старовата, — заметил Гранди.
— У волшебника Трента осталось немного эликсира молодости.
— Усек, — голем огляделся по сторонам. — Я только что слышал голос моей жены… а вот и она. Выходи, дорогая, познакомься с нашими гостями.
Из крохотной двери мазанки вышла крохотная женщина. Подойдя к Глохе, она неожиданно приобрела обычный человеческий рост, а вот ее ниспадавшие до земли волосы остались совершенно необычными. Они были не только необыкновенно длинными, густыми и шелковистыми, но и имели необычный цвет: черные на макушке, они становились каштановыми, русыми, соломенными и, наконец, у самых кончиков длинных кос, белыми. Прелестное газовое платьице походило на облако.
— Моя жена Рапунцель в своем любимом облачении, — представил ее Гранди, вспрыгнув на протянутую ею руку. — Я называю ее волосатым чудовищем, ведь ее волосы просто чудо. Милая, познакомься с нашими гостями.
Рапунцель подняла мужа к своему рту, как будто намереваясь откусить ему головенку, но вместо этого поцеловала его. Практически всего разом.
— Когда-нибудь она при этом вздохнет, и мне придет каюк, — уныло промолвил голем.
Рапунцель обменялась со всеми рукопожатиями, после чего обернулась к мазанке.
— Позвольте представить нашу дочку Сюрприз, — сказала она, открывая дверцу, и на ее руку, встав рядом с Гранди, вступила крохотная даже в сравнении с големом девочка. — Аист доставил нашу красавицу полгода назад. Для нас это был настоящий сюрприз, — с гордостью сказала Рапунцель. — Детка, поздоровайся с дяденькой и крылатыми тетеньками.