Время грешить
Шрифт:
– Наверное, немножко лучше, – виноватым голосом подтвердила Джульетта.
– Мне кажется, все ровно, – преданно возразил Эдвард.
– А я почти ничего не вижу, – захныкал Джеймс. – Слишком высоко.
Ричард иронически улыбнулся. Спустился с лестницы и медленно обошел вокруг елки, оценивая проделанную работу.
– И в самом деле криво, – авторитетно заключил он под общий смех. Положил руку на плечо Эдварда и распорядился: – Твоя очередь туда лезть. Желаю удачи!
Глаза мальчика вспыхнули торжеством. Джульетта открыла рот, чтобы возразить,
Эдвард вскарабкался наверх с удивительным проворством. Ричард дождался, пока тот заберется на вершину, и полез следом. Остановился на несколько ступенек ниже – так, чтобы подстраховать героя, но в то же время не лишить ощущения независимости.
Снизу доносились противоречивые рекомендации, и Эдвард искренне старался угодить всем. В конце концов собравшиеся зрители все-таки пришли к единому мнению, что при таком количестве наблюдающих можно было считать большой удачей. Ричард спустился первым, а за ним слез и Эдвард. Едва почувствовав под ногами надежный пол, он посмотрел на отчима и негромко заключил:
– На будущий год отправим туда Джеймса.
Ричард заговорщицки улыбнулся и кивнул. С удовольствием принял бокал теплого вина и отошел в сторонку, чтобы не мешать остальным закончить процесс. Пустые места в зеленой кроне быстро заполнились яркими украшениями. Слуги убрали скопившийся мусор и подмели пол.
Все, дело сделано. Пришло время удовлетворенного созерцания.
– Можно зажечь свечи? – спросил Эдвард.
– Только ненадолго, всего на несколько минут, – предупредила Джульетта. – Надо, чтобы они сохранились до вечера.
Сотни огоньков осветили комнату, отразились в стеклянных шарах и гирляндах. Елка ожила волшебным сиянием.
– Ах, до чего красиво! – воскликнула тетушка Милдред.
– Лучше еще никогда не получалось, – поддержал ее дядюшка Хорас.
– Вы так каждый год говорите, – укоризненно заметил Эдвард.
Широкое румяное лицо пожилого джентльмена расплылось в улыбке.
– А все потому, что именно так каждый год и бывает.
Ричард полностью разделял всеобщий восторг: елка действительно получилась великолепной, словно только что пришла из сказки. Он привлек к себе жену и сомкнул ладони на тонкой талии.
Джульетта вздохнула, доверчиво прижалась и склонила голову на плечо мужа. Ричард, конечно, не упустил неожиданно представившейся возможности и нежно поцеловал ее в шею.
– Даже вообразить не мог, что когда-нибудь скажу такое, но считаю, что на будущий год надо будет поставить две елки. Или даже три.
– Они создают волшебную атмосферу, правда? – Джульетта приподняла голову и посмотрела мужу в глаза. – Только тебе придется самому выбирать деревья в лесу и руководить их установкой и украшением, а не перекладывать ответственность на плечи секретаря и слуг.
На будущий год. И через год. Да, впереди еще много рождественских праздников, добрых надежд и счастливых событий. Ричард почувствовал, как душа его наполняется благодарной нежностью: глаза жены светились страстью, но,
Не в силах противостоять искушению, он провел пальцем по соблазнительным губам, а потом склонился и поцеловал.
Ах, сколько радостей дарит Рождество!
Остаток дня промелькнул в вихре забот. Дом возбужденно гудел в ожидании праздника. Вскоре приехали несколько соседских семей, и порой Ричард чувствовал себя так, словно оказался в эпицентре торнадо.
В сумерках на деревенской площади собрались исполнители рождественских гимнов, а вскоре к ним присоединились все окрестные жители. По старинной традиции каждый из присутствующих держал в руках свечу, и трепетные огоньки разгоняли зимний сумрак.
Ричард стоял рядом с Джульеттой и детьми; когда знал слова, подпевал, а когда не знал, просто мурлыкал под нос мелодию. Лиззи озябла, взяла отчима за руку и доверчиво прижалась. Тепло детской ладошки проникло сквозь вязаную варежку и наполнило душу безмятежным блаженством.
Пение прекратилось. Ричард опустил свечу, чтобы Лиззи ее задула, а потом взял девочку на руки и легким пружинным шагом направился к церкви, где должно было начаться рождественское действо.
Преподобный Абернати читал Библию, а самодеятельные артисты представляли сцены из Священного писания. История началась с прихода Марии и Иосифа в Вифлеем. После шума и суеты последних дней спокойное, размеренное движение вечного сюжета дарило желанное умиротворение.
Ричард вслушивался в слова и размышлял об искреннем желании Джульетты родить еще одного ребенка. Его ребенка. Мысль о беременности жены по-прежнему пугала, однако страх отступал перед новым чувством: страстное стремление стать отцом соединилось в душе с ожиданием нового счастья. Общий ребенок наполнит жизнь новым смыслом, укрепит отношения, обогатит любовь.
Представление затянулось. Лиззи задремала, да и мальчики начали заметно зевать и клевать носами. Поверх их голов Ричард посмотрел на жену и встретил понимающую улыбку.
Через полчаса традиционное действо закончилось; все вышли из церкви. Ричард донес малышку до экипажа, и там она удобно устроилась у матери на коленях.
– Так хотелось сегодня прокатиться в санях, – проворчал Джеймс, устраиваясь на сиденье.
– Но для этого нужен снег, – с насмешливым высокомерием старшего брата возразил Эдвард, однако заметил внимательный взгляд Ричарда и уже мягче добавил: – Может быть, выпадет завтра, в Рождество.
– А как думаешь ты, папа? – спросила Лиззи.
Она освоила новое обращение всего несколько часов назад, и Ричард всякий раз слегка вздрагивал при этом слове, хотя в глубине души гордился почетным титулом.
– Если снега будет достаточно, можно будет покататься на санках, – предложил он.
– Да, да! – радостно поддержали дети.
– Но если вы будете кататься, кому же достанется рождественский гусь?
– Нам! – дружно ответили Лиззи и Эдвард. Джеймс, однако, придерживался особого мнения.