Время Изерлона
Шрифт:
Чокнулись. Выпили. Генерал разлил снова.
— За то, чтобы украшения не осложняли нашу жизнь, — сказал Шенкопф как бы слегка рассеянно.
Майор отреагировал с энтузиазмом.
— О да, — отозвался он, не раздумывая. — Не надо осложнений.
Генерал покосился на Блюмхарта, решил, что время полномасштабной атаки еще не настало, и налил снова.
— За бриллианты без изъянов, — пустил он пробный заряд. Подумал и скорректировал прицел: — Изъяны могут изуродовать самый прекрасный камень.
— Они великолепны, — ответил Блюмхарт. — За бриллианты без изъянов.
Выпил и добавил:
— Самый прекрасный камень можно испортить, даже если сам он совершенен.
— Тогда за то, чтобы у ювелиров руки росли откуда надо, — предложил генерал, наливая по четвертой.
— Хотелось бы, — помрачнел майор. — А если руки кривые, не берись за ювелирное дело.
Пора, решил Шенкопф, наливая по пятой.
— Разве у тебя кривые руки? — спросил он.
Майор мучительно покраснел и молча выпил, не дожидаясь тоста.
— Быть не может, — генерал налил майору еще. — Ни за что не поверю.
— Голова у меня кривая, — сказал Блюмхарт с отчаяньем в голосе.
— О, тогда за то, чтобы она встала на место, — предложил Шенкопф.
— Прозит, — отозвался Блюмхарт.
Выпили.
— И что же надумала твоя дурная голова? — поинтересовался генерал.
— Не могу я сейчас жениться, — Блюмхарта, кажется, наконец прорвало. — Война. В стране черт знает что творится. На пенсию я еще не заработал… почти. Мне нечего предложить порядочной девушке.
— Ну так не женись, — пожал плечами генерал. — В чем проблема?
— А в том, что если я не могу сейчас на ней жениться, мне лучше исчезнуть с ее глаз! — выпалил майор, хватаясь за стакан, как утопающий за конец лага. Генерал едва успел плеснуть ему виски. — Но мне деться некуда! Никогда не думал, что крепость Изерлон такая маленькая. И потом, у нас же общие друзья.
— Не понял, — медленно сказал генерал, изучающе глядя на майора. — Почему, если нельзя жениться, нельзя и общаться?
На щеках майора сейчас, наверное, можно было яичницу жарить. Шенкопфу пришлось приложить недюжинное усилие, чтобы не фыркнуть, представив себе скворчащую глазунью на физиономии бедняги Блюмхарта. Тьфу, наказание — живое воображение. С такими идеями — к Поплану, к Поплану! Тут у нас разговор серьезный.
Майор полыхал, но молчал.
— Господи, — вздохнул генерал. — Одних разговоров и танцев-обниманцев тебе мало, а для остального ты полагаешь необходимым законный брак. Я правильно понял проблему?
Майор не ответил и налил себе еще. Сам.
— А она об этом знает?
Блюмхарт растерялся.
— О чем?
— О твоей проблеме, чудо невинности.
В глазах майора появилась некоторая задумчивость. Ну наконец-то голова включилась.
— Майор Блюмхарт, вы эгоист, — припечатал генерал.
— Я думал не о себе! — возразил майор.
— О себе, о себе, — проворчал Шенкопф. — Если бы ты думал о ней, ты бы объяснился. Она должна читать твои возвышенные мысли? Она должна знать заранее, что ты решил отойти в сторону, не считая возможным сейчас законный брак — и не считая возможным развивать отношения без этого самого, чтоб его, брака. Она, значит, должна догадываться, а ты будешь страдать.
Майор глотнул еще виски.
— А ты подумал о том, что она, между прочим, как я слышал, бывшая шлюха?
Блюмхарт подавился выпивкой и закашлялся. Генерал хлопнул его по спине.
— При чем здесь это! — булькнул майор. — Это никакой роли не играет! Генерал, если бы не уважение к вам…
— Спокойно, — Шенкопф поднял ладони в протестующем жесте. — Я ничего плохого не хочу сказать о твоей девушке. Я только о тебе, великовозрастном идиоте. Тебе не пришло в голову, что она могла подумать, глядя на твое поведение? Майор Блюмхарт меня бросил — может быть оттого, что считает мое прошлое постыдным? И вы ходите, двое бестолковых, додумываете друг за друга — ах, какой я недостойный! ах, какая я недостойная! — а потом мой майор, блестящий офицер, мажет по мишени, потому что у него размягчение мозга на почве личных страданий! Позорище!
— Я не мазал, — беспомощно ответил Блюмхарт.
— Еще чуть-чуть — и промазал бы! — рявкнул генерал. — Извольте пойти прямым ходом к вашей девушке и объясниться наконец! Сделайте ей предложение, в конце концов! Женитесь, когда получится, — если она еще согласится, конечно, — а предложение-то сделать что вам мешает?
— Прямо сейчас? — растерянно сказал Блюмхарт и заглянул в стакан.
— Мда… Прямо сейчас, пожалуй, все-таки не стоит, — согласился Шенкопф. — На такое дело идти надо на трезвую голову. Насколько я себе представляю.
Еще бы, мне-то никогда не приходилось уговаривать леди выйти за меня замуж. И слава богу. До чего же некоторые все усложняют. Как хорошо, что я не высокоморальный майор Блюмхарт. Жениться. Брррр. Но этому дурню ничего не остается. Он, видите ли, иначе не может.
— Разрешаю сегодня предложения не делать, — сказал генерал. — Проспитесь сначала. Но чтоб в ближайшее же время… Вы меня поняли?
Майор вскочил, слегка покачнувшись, и щелкнул каблуками.
— Слушаюсь, сэр!
— То-то, — проворчал Шенкопф. — Вольно, майор.
Изерлон. Битва крепостей
Крепость Гайерсбург представляла собой искусственное космическое тело диаметром 45 километров, массой более 40 триллионов тонн. Поверхность ее состояла из композитных сплавов, керамики и жидкого металла. Крепость способна была вместить у причалов 16 000 кораблей и по огневой мощи не уступала Изерлону. Снабженный двигателями, Гайерсбург оказался способен переместиться в Изерлонский коридор и вступить в прямой бой со станцией Изерлон.