Время камней
Шрифт:
Его черные пронзительные глаза уставились на вскочившего с кресла и замершего в благоговейном трепете Даршака. Несколько секунд длилось молчание, потом бог спросил:
— Ты не рад видеть меня, человек?
— Разумеется, рад, повелитель, — спохватившись, герцог низко поклонился. Его голос предательски дрогнул, и Даршак молча проклял себя за эту слабость.
— Ты знаешь, зачем я пришел? — спросил бог, помолчав.
— Я догадываюсь, повелитель. — Было очевидно, что Унгкер явился за платой.
— Вот как? Значит, тебе доступен промысел богов, человек?
— Я совсем не то имел
— Надеюсь. А теперь слушай: когда я даровал тебе руки, ты в обмен на них обещал исполнить любую мою волю, помнишь?
— Я никогда не забывал об этом, повелитель.
— Тем лучше. Время настало. Ты должен расплатиться со мной за победу, о которой так молил.
— Я готов.
— Ты отправишься в Урдисабанскую империю и убьешь императора Камаэля. Как именно — твое дело. У тебя есть два дня на сборы. Закончи здесь свои дела и отравляйся. Он должен умереть до конца следующего месяца, так что не тяни. Иначе… — бог грозно замолчал.
— Я сделаю, как ты велишь, — сказал Даршак, побледнев. Он чувствовал, что его голос дрожит.
— Чтобы ты не забывал, кому служишь, я дам тебе знак. — С этими словами Унгкер вытянул вперед руку с раскрытой ладонью, и лорд почувствовал на левой груди, у самого сердца, нестерпимую боль. Он стиснул зубы, чтобы не закричать. В воздухе запахло опаленной плотью.
— Больше я никогда не побеспокою тебя, человек, — сказал бог.
— Я отправлюсь в Урдисабан послезавтра, не позже, — отозвался Даршак. В голове у него крутилась одна мысль: меня заклеймили. Как раба!
— Я буду ждать смерти императора. А теперь прощай! — бог повернулся и вошел в сияющий круг.
Вспыхнули молнии, закружились искры, и свечение начало угасать.
Герцог устало рухнул в кресло. Его трясло. Он расшнуровал на груди куртку и опустил глаза. На коже багровело клеймо размером с урдисабанскую монету: затейливый знак, напоминавший очертаниями букву «Д».
Даршак тяжело вздохнул и взглянул на свои скрытые перчатками руки. Он понимал, что должен исполнить волю бога, но не думал, что от него потребуют стать убийцей, заставят красться в ночи, нанести удар из-за угла. Он был готов пожертвовать жизнью, чтобы исполнить свою часть договора, но вести себя подобным образом? Это было недостойно воина и аристократа! И тем не менее Даршак знал, что в любом случае пойдет до конца: это было делом чести. Герцог прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
Отряд выступил рано утром. Даршака сопровождали восемь телохранителей. Они, и только они знали, зачем отправляются в Урдисабан. Герцог не скрыл от них, что смерть императора Камаэля — плата за победу над ордой, и никто из воинов не усомнился в необходимости отдать долг Унгкеру.
У людей было много оружия, но большую его часть скрывали длинные плащи и седельные мешки. Знаки отличия и символы Ольтодуна были спороты со всех одежд, и всадники выглядели как обычный отряд наемников. Для них был приготовлен корабль — небольшой парусник, носивший название «Алый рассвет». Даршак и его спутники погрузились на него без лишнего шума и отправились вниз по реке, которая должна была доставить их на восток, к озеру Линх, на берегу которого жили воинственные и враждебные
Через три дня пути «Алый рассвет» достиг озера Линх. Капитан показал стоявшему рядом Даршаку прибрежную крепость шиамаров, над которой развевались темно-коричневые знамена с белым рисунком рыбьего скелета. Бастионы были сложены из песчаника, по углам цитадели возвышались квадратные башни. Ровными рядами чернели узкие бойницы, а пристани защищали земляные редуты. Крепость казалась пустой, но стоило поднести к глазам подзорную трубу, как становилось ясно, что на стенах и в гавани кипит жизнь.
— Скоро они нас заметят, — сказал капитан.
— Они давно заметили нас, — ответил Даршак, щурясь на солнце, — просто еще не разобрали, кто мы. Когда поймут, вышлют все барки, которые у них сейчас стоят в порту.
Капитан усмехнулся:
— Мы пройдем озеро раньше, чем они отчалят.
— Надеюсь, Эсамар, очень на это надеюсь.
— Ручаюсь, лорд герцог. Я свой корабль знаю.
— Что ж, тем лучше. Но на всякий случай пусть команда будет готова к бою.
— Слушаюсь.
«Алый рассвет» был уже на середине озера, когда к нему устремились два баркаса и восемь небольших парусников причудливой конструкции — с двумя палубами и мачтами посередине.
— Догонят? — спросил Даршак, наблюдая за приближением шиамаров.
— Нет, — капитан усмехнулся. — Поздно спохватились.
И все же один парусник сумел приблизиться к «Алому рассвету» на расстояние выстрела. С борта шиамарского судна ударили баллисты, и несколько ядер среднего размера пробили обшивку корабля. К счастью, все они попали выше ватерлинии.
— В трюм! — немедленно скомандовал капитан матросам. — Заделать течь! — Затем повернулся к канонирам, наготове стоявшим возле своих метательных орудий. — Сбейте-ка с них спесь, ребята.
Скрипнули рычаги, глухо ударились о рамы «ложки», посылая по дуге каменные снаряды. Большая часть упала в воду, но три или четыре обрушились на палубу шиамарского парусника. Конечно, это не могло остановить преследователей, и погоня продолжалась в прежнем темпе, только теперь суда обменивались ядрами.
— Лорд герцог, почему бы вам не подождать в своей каюте? — предложил капитан. — До абордажа все равно не дойдет, а здесь вы подвергаете себя ненужному риску.
Даршак взглянул мельком на свои руки. На какой-то миг ему захотелось остаться, чтобы шальной снаряд проломил ему голову и лишил таким образом необходимости возвращать долг Унгкеру. Но герцог знал, что это лишь минутная слабость и он никогда так не поступит: не сбежит трусливо от своего кредитора. Обещание, данное Унгкеру, должно быть выполнено, он не имеет права напрасно погибнуть в начале пути. Коротко кивнув, Даршак отправился на корму, где располагалась его каюта.