Время кошмаров
Шрифт:
Пациентка закивала головой, соглашаясь, и вскоре все было сделано.
– А мы ведь с вами в одном доме живем, – сказала женщина, собираясь уходить.
Точно! Вот где они встречались – во дворе!
– У вас болонка есть белая, так? – улыбнулась Оля. – А я сижу и думаю, почему мне ваше лицо знакомо!
– Меня зовут Анной. У вас очень милый сынишка. Серьезный такой, воспитанный. Вы в каком подъезде квартиру купили?
Ольга, продолжая делать записи, назвала свое имя, сказала, что не купила, а снимает, и пояснила, где именно.
Повисла
– Что с вами? Вам плохо? Аллергия на…
Анна помотала головой.
– Так вы живете в той квартире? – И, не успела Оля ответить, быстро добавила: – Если вы тут, то где мальчик?
– Дома, – ответила Оля, чувствуя, как в районе желудка разливается холод.
– Только не говорите, что он там один!
– Да, а что… – начала было Оля, но женщина не дала ей договорить. Быстро встала со стула и сказала: – Едем! Быстро! Сейчас же.
– Но я не могу! Я на дежурстве!
– Хотите увидеть своего сына живым, так идите домой! – Анна почти кричала, и это подействовало.
Ольга сразу, с ходу, поверила ей. Поверила потому, что уже видела сегодня это выражение неподдельного, неразбавленного никакими иными эмоциями страха. У сына, у ее любимого мальчика на лице был написан точно такой же ужас, когда она ушла и оставила его одного.
«Зачем, зачем я это сделала?» – билось в голове.
Ольга заперла кабинет и, никому ничего не объясняя, помчалась домой. К счастью, Анна была за рулем, так что метаться в поисках такси не пришлось.
– Слава Богу, тут недалеко. Минут за пятнадцать доедем.
– Что не так с той квартирой? – отрывисто спросила Ольга, сжимая в руках сумку.
– Я в этом доме с рождения живу, поэтому знаю. Старожилов почти не осталось и… Ладно, не важно. В этой квартире лет двадцать пять назад семья жила. Мальчик у них был, Артем. С него все началось. Он заболел, в больницу попал, а вернулся оттуда уже не один. То существо, что сейчас обитает в вашей квартире, увязалось за ним и не оставляло в покое. Мальчик называл его Серой старушкой и утверждал, что она хочет забрать его с собой.
– Но я ничего такого не видела! – прошептала Ольга.
– Вы взрослая, – отрезала Анна. – Серая старушка забирает только детей. Хочет поиграть с ними.
«Поиграем?» – было написано в той записке…
– Забирает? – еле выговорила Оля. – Тот мальчик погиб?
– Ему повезло. Родители продали квартиру и переехали прежде, чем это случилось. Но Серая старушка никуда не делась. Она ждала. И после этого в той квартире погибли двое детей. Я хорошо знала семью, которая купила квартиру. У них не было детей, Лада все пыталась забеременеть, и через несколько лет, наконец, ей удалось. Девочка родилась. Лада вся измучилась: ребенок вообще не спал, ночи напролет плакал. Всех врачей обошли – никаких отклонений.
«Никаких отклонений» –
– Потом, когда Настенька стала подрастать, все жаловалась, что у нее в комнате живет «страшная тетя». Вся серая, скрюченная. Что, мол, по ночам она смотрит на нее из угла, подходит к кроватке. У Лады вдобавок проблемы с мужем начались, погуливал он. Она разрывалась, вечно на нервах: Настя капризничает, муж как скотина себя ведет… Лада все время была на успокоительных. В ту ночь, когда все случилось, муж дома не ночевал. А Лада таблеток напилась, так что не слышала ничего. Утром пришла – девочка выпотрошенная, как цыпленок.
Ольга ахнула и зажала рот руками. Ей хотелось выскочить из машины и бегом бежать к дому. «Если с ним случится что-то, я не переживу», – подумала она.
– Полиция так и не дозналась, что случилось. То, что мать не убивала, было ясно. В дом никто не проникал. По всему телу девочки были следы укусов – кто или что могло их оставить, не выяснили. Отпечатков – никаких.
– А Лада?
– В клинике для умалишенных. Я навещаю иногда, но меня не пускают. Только передачу можно. Муж уехал куда-то, а квартиру сдают. До вас семья жила с мальчиком. Из окна выпал. Тоже про Серую старушку кричал.
– Риелтор мне не сказала, – слабо проговорила Оля. – Я не знала.
«Ты знала! – кричало сердце. – Лёня говорил тебе! Он говорил, а ты не слушала!»
– Даст Бог, успеем, – сказала Анна, заруливая во двор.
В знакомых окнах четвертого этажа горел свет.
Ольга выскочила из автомобиля еще до того, как он остановился, и помчалась к подъезду. Никогда раньше так быстро не бегала: едва не сорвала с петель дверь, ведущую в подъезд, взлетела по лестнице. Шел десятый час, народу на улице не было. В подъезде тоже пусто, лишь за дверями некоторых квартир слышны были голоса и шум работающих телевизоров.
«Сколько вокруг людей, и никто не поможет!»
Внизу хлопнула дверь, послышались шаги. Наверное, Анна. Если бы у нее не заболел зуб, если бы она не пришла сегодня в поликлинику, не начала разговор… Если бы…
Ольга трясущими руками сунула ключ в замочную скважину. Едва не сломав его, повернула, толкнула дверь.
– Лёня! – позвала она, забегая в квартиру. – Лёнечка!
Свет горел в крошечной прихожей, в ванной и в большой комнате. Лёня не отзывался. В кухне было темно, и Ольга, минуя ее, побежала в комнату. Никого.
Оля включила свет в детской, но лампочка взорвалась под потолком. И все же короткой вспышки света хватило, чтобы увидеть. Увидеть то, что навсегда впечаталось в память, осталось там кровавым рубцом.
Ее сын лежал на полу, раскинув руки. Над ним склонилось безобразное, скрюченное серое существо. В ту короткую секунду, когда Ольга могла что-то разглядеть, она увидела белое безносое лицо – маленькое, будто бы детское, но все в старческих морщинах; глаза-плошки без радужки и зрачков, седые лохматые волосы, зубы-иглы в ощерившейся пасти.