Время Мечтаний

Вуд Барбара

Спустя три дня Ал Гернсхейм, как завороженный, смотрел на чудесно преображенную красками фотографию, и ему казалось, что в руках у него оживший кусочек Австралии.

– Это же настоящее чудо! – решительно объявил он. – Она стала лучше в десять раз! Это лучше, чем рисунок!

– Вы сможете это продать, мистер Гернсхейм?

– И вы еще спрашиваете? Да эта фотография и до конца дня простоять не успеет. Дорогая вы моя, вы только посмотрите! Как превосходно вам удалось передать краски тех краев! И как тонко подмечено настроение! Вы превзошли возможности фотоаппарата!

Айви была счастлива до безумия, но сдерживала себя.

– Мистер Гернсхейм, без

вашей фотографии у меня бы так не получилось. Может быть, мы смогли бы работать вместе? Точность и четкость вашего фотоаппарата и мое ощущение цвета.

– Боже, да это мысль! – Он оторвался от фотографии и долго задумчиво смотрел на Айви. И разом его амбиции выплеснулись за рамки маленькой тесной мастерской, пропитавшейся запахами реактивов и пыли. Во всем Мельбурне не было фотографа, способного предложить фотоснимки с точными красками оригинала. В голове его уже вихрем носились броские объявления, которые появятся в витрине его мастерской и в журналах: «Превосходные рисунки!», «Больше живости, чем в обычном фото!»

– Не желаете ли продать мне эту фотографию? – предложил он. – Я дам вам вдвое больше, чем вы заплатили мне, и все равно не останусь в убытке.

– Конечно, вы можете ее вернуть! – рассмеялась Айви. Он еще раз хорошенько присмотрелся к ней и сказал:

– Уважаемая миссис…

– Дирборн, – подсказала Айви. – Мисс Айви Дирборн.

– Уважаемая мисс Дирборн, прошу вас оказать мне честь и выпить со мной чаю в моем ателье. У меня есть предложение насчет делового соглашения, которое мне бы очень хотелось с вами обсудить.

И Айви, увидев в улыбающемся мистере Гернсхейме свою судьбу и спасение, взяла его под руку со словами: «С большим удовольствием, мистер Гернсхейм».

Очередной скучный обед ждал его и еще одна мамаша, горящая желанием всучить ему свою дочку. Эту звали Люсинда Кармайкл. Фрэнк Даунз уже представлял себе, какой она окажется. С начала своих поисков будущей жены он успел уже насмотреться на таких девиц. Она была обычно низкого роста: матери старались вовсю, чтобы исключить бестактность, намекнув на его собственный небольшой рост. Или же она сутулилась, чтобы казаться ниже и смягчить по возможности разницу в возрасте. Волосы ее обычно бывали собраны в кокетливую прическу, наряд был неизменно безумно дорогой и только что от портнихи. Она бывала до скучного застенчива, играла на рояле плоховато, а пела вообще скверно. Когда друзья и сестра говорили ему, что он слишком долго ищет жену, Фрэнк отвечал им на это, что он разборчив, а поскольку ему предстоит сделать важный шаг, он не может позволить себе торопиться с выбором.

– Добрый день, Даунз, – поздоровался, входя в гостиную, Джеффри Кармайкл. Особняк Кармайклов стоял на холме над рекой Ярра в пригороде Мельбурна, где могли себе позволить обосноваться только очень богатые горожане. После женитьбы Фрэнк собирался построить такой дом для себя с женой, чтобы иметь возможность жить и в городе, и в Западном районе.

– А, Кармайкл, приветствую, – сказал Фрэнк, пожимая руку хозяину дома.

Джеффри Кармайклу перевалило за шестьдесят, но был он здоров и крепок. Первое состояние нажил он на золотых приисках, второе – производством сапог и седел. А теперь третье свое состояние он намеревался заработать на добыче серебра. Как раз с этим и была связана их нынешняя встреча. Предполагалось обсудить результаты поездки Фрэнка в одно место с названием Брокен-Хилл. Но это был только предлог, а настоящая цель визита Фрэнка состояла в том, чтобы познакомиться с единственной

дочерью Кармайкла Люсиндой.

Фрэнк взял предложенный стаканчик с виски и отошел к камину. На дворе стоял сентябрь, зима закончилась, но ее отголоски давали о себе знать, и в Мельбурне день этот выдался холодным. Фрэнк радовался возвращению к цивилизации и возможности выпить приличного виски. Они обсуждали достоинства инвестиций в разработку нового серебряного рудника на Брокен-Хилл, и в конце разговора Кармайкл отставил стакан и протянул руку Фрэнку:

– Я доверяю тебе, Фрэнк. Считай меня еще одним своим партнером.

Тут же появилась миссис Кармайкл, словно она все это время провела за дверью, дожидаясь завершения делового разговора.

– Вот вы где! Мистер Кармайкл, что же вы жадничаете и держите нашего гостя исключительно при себе. Мистер Даунз, разрешите представить вам мою дочь Люсинду, – сказала миссис Кармайкл, едва войдя в комнату.

Фрэнк поставил стакан и поднялся. Когда он увидел вошедшую, то едва не раскрыл рот от изумления. Люсинда Кармайкл была высокого роста, выше даже, чем Айви. Она встретила его смелой красивой улыбкой и протянула для рукопожатия руку. От нее пахло розами, и она не боялась встретиться с ним взглядом. Фрэнк Даунз был приятно удивлен и сказал совершенно искренне: – Рад познакомиться с вами, мисс Кармайкл.

Вместо того чтобы торопиться в Западный район обсуждать с Хью перспективы рудника Брокен-Хилл, Фрэнк отложил отъезд из Мельбурна. В тот день он обедал в особняке Кармайклов, а вечером ездил в театр вместе со всей семьей. На следующий день он снова появился у них в доме. На этот раз они с Джеффри обсуждали на лужайке дела и наблюдали, как очаровательная Люсинда играла в теннис на недавно разбитом корте; тем же вечером он у них обедал. На следующий день они совершили поездку на побережье, там обедали в кафе в Сент-Килде и восхищались бодрящим морским воздухом. На протяжении шести дней Фрэнк постоянно находился в компании мисс Люсинды Кармайкл и к концу этого срока пришел к простому выводу, что лучшей жены ему не найти.

При состоянии и связях ее отца Фрэнк получил бы в результате женитьбы даже больше, чем ожидал. Но важнее всего было то, что Люсинда оказалась девушкой общительной, не жеманничала и не притворялась, как многие другие девицы, с которыми он успел познакомиться. Люсинда была откровенной, уверенной в себе и честной, что давало ему основание представить будущую совместную жизнь. А когда он попытался вообразить длинные ноги, скрывавшиеся под юбками, и видел щедрую пышность груди, вздымавшейся над узкой талией, тогда Фрэнк и решил, что поиски надо прекращать.

Обсуждать вопрос как с родителями, так и с самой девушкой не было необходимости. Кармайклы дали понять, что с радостью назовут Фрэнка зятем, а Люсинда была готова обзавестись мужем. Ей исполнился двадцать один год, и ростом она была несколько высоковата. Причин ждать не было. Если Фрэнк что-то решал для себя, он был не из тех, кто теряет время даром. Ему оставалось сделать официальное предложение, после чего последовал бы, как предписывали приличия, период ухаживания длиной полгода-год, а затем он мог бы отвезти молодую жену в Лизмор и приобщить к сельской жизни. Принимая во внимание ожидаемый доход от акций рудника Брокен-Хилл и нежданный дивиденд, встреченный им в доме Кармайклов, Фрэнк заключил, что все у него складывается неплохо. И теперь, дожидаясь камердинера с кофе, бренди и горячей водой для бритья, он предавался приятным размышлениям о своей удаче.