Время Мечтаний
Шрифт:
Потом он подумал: «Сегодня вечером по пути к Кармайклам я заеду к Айви».
Час спустя Фрэнк появился на пороге квартиры Айви с шампанским, цветами и очень дорогим браслетом с бриллиантами.
– Ты вернулся! – обрадовалась Айви. Она скучала в разлуке с ним, пока он ездил в Южную Австралию.
Он увидел, как по-прежнему ярки рыжие волосы Айви, вдохнул сопровождавший ее всегда сладкий аромат лаванды и вдруг неожиданно для себя пожалел, что не приехал к ней сразу же после возвращения с рудника Брокен-Хилл. Но ему не терпелось заручиться согласием
– Ты скучала, Айви? – спросил Фрэнк.
Он не давал о себе знать три недели, и она была настроена пожурить его. Но стоило ей увидеть его, услышать голос, и прилив любви смыл все приготовленные для него упреки. Он раскрыл ей объятия, и она прильнула к нему. Чувствуя, как в нем разгорается страсть и он прижимает ее к себе все крепче, Айви удивлялась, как ей могло прийти в голову бояться, что он может ее оставить. Она никогда ни словом, ни делом не причинит ему боль. Поэтому она и не открывала ему свой секрет.
Фрэнк считал, что у нее не может быть детей. Прямо он ей об этом не говорил, но она сама все поняла, прожив с ним год. Она ощутила его чувство облегчения, и по этой причине он стал так великолепно свободен в постели. Айви не стала его разубеждать и промолчала о незаконном ребенке, родившемся у нее много лет назад и о судьбе которого она ничего не знала. Айви подозревала, что не она, а Фрэнк был не способен иметь детей, но она решила никогда не говорить ему об этом.
Айви взяла его пальто, поблескивающее от изморози, а потом приняла из его рук шампанское и букет орхидей из тропического леса. Цветы были разные: от голубого и синего цвета до ярко-розового. Айви знала, что цветы эти привезены из тропических лесов на северном побережье Квинсленда и стоили очень дорого.
– Какой у меня сегодня был насыщенный день! – говорил он, направляясь к камину погреть ноги. – Пришлось выпускать днем специальный номер. С парохода мне доставили свежую новость: американцы собираются использовать на своих общенациональных выборах австралийский принцип голосования. Представляешь? У них нет тайного голосования. Придет время, Айви, и Австралия станет первой во всем. Кстати, – он вынул из кармана маленький сверток, – это тебе.
– Что это?
– Разверни, Айви. Это в честь праздника, удачного дела.
Фрэнк откупоривал и разливал шампанское, наблюдая одновременно, как Айви разворачивает и открывает футляр с подарком. Он едва сдерживался от нетерпения увидеть ее отношение к браслету. Это был один из самых дорогих его подарков.
– Очень красивый, но по какому поводу подарок? – она смотрела на него с неприкрытым удивлением.
– Надень браслет и выпей шампанского. Я же говорил тебе, что у нас есть что отпраздновать.
Айви понемногу пила шампанское, драгоценные камни ее браслета отбрасывали на стены радужные блики, а Фрэнк тем временем расписывал не менее радужные перспективы разработок Брокен-Хилл.
– Айви, мы станем невообразимо, сказочно богаты! Она рассмеялась; его настроение было заразительным.
– Я сниму для тебя большую квартиру и куплю накидку из горностая.
– Мне ничего этого не нужно, Фрэнк, – продолжала она, смеясь. – У меня есть ты. И мне этого вполне достаточно.
Он вдруг умолк, вспомнив о другой новости. Сказать об этом было нелегко.
– И еще, Айви, – он откашлялся. – Мне надо тебе кое-что сказать.
Она напряженно слушала.
– Я решил жениться.
Затрещал огонь в камине, и в дымоход умчался пучок искр. Было слышно, как за окном проехал одинокий экипаж, и гулкое цоканье лошадиных копыт далеко разнеслось по пустынной улице. Айви смотрела на Фрэнка, чувствуя, как тело ее постепенно деревенеет. Она готовила себя к этому моменту, пыталась представить, как он ей об этом скажет, что она почувствует. Но теперь момент настал: Фрэнк пришел и произнес эти ужасные слова, и она поняла, что совсем не готова была их услышать.
– Ты женишься? – услышала она свой голос, казавшийся чужим.
Он снова кашлянул и продолжал, не в силах смотреть ей в глаза:
– Понимаешь, Айви, мне надо подумать о Лизморе. Мне нужен наследник. У меня долг перед отцом.
– Кто… она? – через силу спросила Айви.
– Люсинда Кармайкл, ее отец вместе со мной собирается вложить деньги в Брокен-Хилл.
Айви, как деревянная, села на диван, крепко сцепив руки на коленях.
– Айви, не думай, что между нами что-то изменится, – затараторил Фрэнк. – Я останусь жить в Мельбурне, как и жил.
– О чем ты говоришь? – подняла на него глаза Айви.
– О нас, Айви, о нас с тобой! Ты же не думаешь, что я оставлю тебя?
Она смотрела на него непонимающе, затем глаза ее от ужаса широко раскрылись. Она воображала себе все, но только не это. Он собирался держать ее при себе!
– Фрэнк, ты собрался жениться, – сказала она. – И после женитьбы ты не можешь продолжать встречаться со мной.
– Почему?
Она вскочила, ее трясло, как в лихорадке. Все вдруг пошло не так. Они словно поменялись ролями. Это Фрэнк должен был объявить о расставании, но вместо этого ужасные слова о разлуке произносила она, ставя крест на их дальнейших отношениях после стольких совместно прожитых лет.
– Разве ты не понимаешь, в какое положение это ставит тебя и меня?
– Я не вижу разницы.
– Ах, Фрэнк! Одно дело, когда ты был одинок. Но теперь у тебя будет жена! Ты станешь неверным мужем, а я… – она запнулась и отвернулась от него. – Я больше не стану встречаться с тобой, Фрэнк, – тихо проговорила она. – После сегодняшнего дня.
Он подошел к ней и положил руки ей на плечи.
– Айви, поверь, Люсинда Кармайкл никогда не будет значить для меня столько, сколько значишь ты. Господи, неужели ты думаешь, что я этого хочу? У меня была жизнь самая лучшая. У меня было все, чего может желать мужчина. У меня была ты.